— Знакомый голос этот и позывной… — ответил Седой и задумчиво замолчал.

— Неужто? — удивился Студент.

— Да, точь-в-точь как у Вити Рогова, друга моего.

— А это, может, он и есть? — предположил Бакс, тоже прислушивавшийся к разговору.

Седой покачал головой:

— Не может. Витя погиб в 2014-м, в бою за аэропорт. Жизнь мне спас, прикрывая до последнего, пока его «шмелем» не сожгли. Там даже хоронить было нечего.

Повисло тяжелое молчание. Но как только машина вынырнула из долины, в которой находилось село, свист падающих мин дал понять — еще не все закончено. Через мгновение рядом с машиной раздались взрывы.

Вражеские артиллеристы делали свою работу на совесть, а висящий в небе беспилотник продолжал следить за группой, не желая отпускать солдат живыми.

Студент выжимал из двигателя последние силы, подняв обороты к красной зоне и сжимая одеревеневшими пальцами непослушный руль.

С такой высокой плотностью огня шансов уйти невредимыми не было. Взрыв по левому борту обдал их осколками и чуть не скинул с дороги. В последний момент у Студента получилось удержать контроль над машиной и не свалиться в кювет.

И, будто в награду за то, что выдержали это испытание, они выехали из-под обстрела.

— Все целы? — пытаясь повернуться назад в кресле, крикнул Седой.

— Твою мать! — на выдохе протянул Чингиз. — Живи, слышишь, живи!

Радист зажимал руками рану на шее Бакса. Лицо у того мертвенно побелело, а кровь все текла и текла, не желая останавливаться. Раненый закрыл глаза и больше не открывал их.

— Сука! — заорал Чингиз, все еще держа руки на ране товарища. В окне, рядом с которым сидел Бакс, зияло отверстие от осколка.

Седой покачал головой. В нем росло чувство опустошенности и бессмысленности происходящего. Опускались руки и уходили силы, хоть он и понимал, что надо как-то поддержать моральный дух бойцов.

Студент с чувством выругался и оповестил:

— У нас еще проблемы.

Это вернуло командира к реальности, и он внимательно посмотрел на приборную панель, куда то и дело бросал взгляд водитель.

— Ну, говори!

— Бак пробит, походу.

— Не останавливайся, попробуем уехать подальше, — решил Седой, опасаясь меткого артиллерийского удара по неподвижной машине. Он ни секунды не сомневался, что с неба за ними все еще следили. Через несколько минут напряженного молчания Студент сказал:

— До располаги дотянем, но на соплях.

Седой кивнул. В пункте временной дислокации они смогут узнать оперативную обстановку на участке, понять, куда им двигаться дальше.

— Чингиз вызывает Ветер, Чингиз вызывает Ветер, — устало повторял радист.

В какой-то момент ему ответили.

— Чингиз, говорит Ветер, слышите меня, прием? — сквозь хрип помех прозвучал знакомый голос.

— Слышу тебя, Ветер! — Чингиз не пытался скрыть радость. — Ветер, что происходит?

— Жопа происходит, нас жмут со всех сторон, — голос в рации не разделял его оптимизма. — Мы отходим со всех позиций. Вы где вообще? Вас уже похоронили.

— Мы из Красносветловки едем в располагу. Чудом ушли из села.

Слушая диалог, Седой мрачнел все больше.

— Твою ж медь! Мы четыре часа назад оттуда ушли, — даже сквозь помехи слышалось напряжение в голосе командира с позывным «Ветер». — Выезжайте на Южанск, мы там дорогу еще держим.

— Бензина хватит только до располаги, — покачал головой Чингиз.

— Понял вас. Держите уши востро, туда уже мог зайти противник. Я найду акробатов, которые попробуют к вам прорваться. На связи.

На сухом баке они заехали во двор здания, где располагалась их часть. Там солдат встретила тишина — не было ни людей, ни транспорта. Уходя, сослуживцы вывезли боеприпасы и оружие, но не успели заминировать помещения.

Противника тоже не было. Оставалось только ждать, кто придет за ними первым — свои или враги.

Спрятав машину, солдаты рассредоточились по комнатам, стараясь организовать контроль периметра.

Через несколько минут Студент, сидящий у окна, выходившего на центральную улицу, услышал выстрелы в конце здания. Оттуда вел наблюдение Седой. Прошло слишком мало времени, чтобы прибыла группа эвакуации. Значит, предстоит принять бой, который, скорее всего, станет для них последним.

Вслед за выстрелами раздались взрывы. Похоже, командира начали обстреливать из подствольных гранатометов. Через минуту показался и сам Седой.

— Надо отходить, — отрывисто бросил он. — Закидали без шансов.

— У меня тихо, — ответил Студент, беря автомат и выбегая предупредить Чингиза, наблюдавшего за двором.

— Попробуем через подвал, — сказал командир, идя навстречу появившемуся в коридоре радисту. — Они уже окружали здание, когда я их увидел. Надо…

Он не успел договорить, как в комнате, где до этого сидел Студент, раздался взрыв. Из дверного проема вылетел град осколков. Чингиз упал на колени и замотал головой. Седой схватил его за шиворот и попытался оттащить подальше, но вслед за первым взрывом раздался второй, еще ближе. Командир оперся о стену, близкие разрывы вышибли воздух из легких. Подняв глаза, Седой увидел, как к ним в ноги летит граната.

Очнувшись, командир первым делом схватился за автомат. Оружие было на месте. Происходило что-то странное: Седой не слышал звона в ушах, не видел плывущих перед глазами кругов, отчетливо при этом понимая, что должен быть контужен. В нескольких метрах от него лежали Студент и Чингиз, оба раненые, но живые.

Слева стоял, прислонившись к стене, Витя Рогов. На нем была рваная обгоревшая одежда, тело покрывали ожоги. Он присел на корточки рядом с Седым, молча и отстраненно рассматривая его сослуживцев.

В полной тишине командиру начало казаться, что время остановилось. Все еще сомневаясь в реальности происходящего, он собрался с духом и сказал:

— Ты же умер тогда… в аэропорту.

— Да, — спокойно, не поворачивая головы, ответил Витя.

— И как так? — недоумевал командир, но Витя спросил сам:

— Хочешь их спасти?

— Да, — не задумываясь, ответил Седой.

— Тогда дерись. Я помогу, — Витя Рогов повернулся к нему и заглянул в глаза.

— Вить, это ты? — от взгляда боевого товарища по спине Седого пробежали мурашки.

Тот усмехнулся и отвел взгляд. Седой посмотрел на парней, лежавших на грязном полу и тихо стонавших от боли.

— А тебе не все равно, кто я? — спросил Змей и положил свою обожженную ладонь ему на плечо. Седого от этого прикосновения бросило в такой жар, будто воздух вокруг превратился в огонь. Выдержав мгновение боли, командир ответил:

— Да наплевать!

— Тогда пойдем, — сказал Змей, подбирая автомат Чингиза. Седой взял свое оружие и направился за ним.

Лежа в палате, Студент подолгу смотрел на цветущие под окном яблони. Спокойная красота этих деревьев действовала на него умиротворяюще. В них было что-то от детства, от беззаботного времени без войны и смертей.

Прошло уже две недели с момента их выхода из окружения. Фронт