Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Почему тут так много троп, которые называются Прескотт? — спросил я. — Какая-то гора Прескотт, или что?
— Нет, балда, это же фамилия, — засмеялась Кимбер. — Ну, ты знаешь, они живут в большом поместье в Фермонте. Мистеру Прескотту и его сыну Джиму принадлежит, наверное, половина предприятий города.
— Больше половины, — подтвердил Кайл.
— Это какие? Он хозяин магазина игр? — это был единственный магазин в Дрискинге, который хоть чем-то меня интересовал.
— Насчет этого точно не скажу, — Кайл накинул тросик на наши велосипеды, защелкнул кодовый замочек и прокрутил колесики с цифрами. — Но строительный магазин, аптека, «Гилтонс» на Второй улице и местная газета — точно его.
— Они основали город? — спросил я.
— Не, город появился из-за рудников. Мне кажется, они…
— Я хочу домой, — Паркер вел себя так тихо, что я почти забыл, что он вообще с нами.
— Ты не можешь пойти домой, — закатил глаза Кайл. — Мама велела тебе быть со мной. Так что не ной, тут всего пару миль прогуляться.
— Я хочу на велосипеде.
— Очень жаль, потому что мы сойдем с тропы.
— Не хочу идти. Я останусь возле велосипедов.
— Не будь таким размазней.
— Я не размазня!
— Кайл, будь помягче! — зашипела Кимбер. — Ему всего пять.
— Мне шесть! — запротестовал Паркер.
— Прости, шесть. Тебе шесть, — улыбнулась ему Кимбер.
— Окей, ладно, можешь вести его за руку, если он хочет. Но он идет с нами, — Кайл развернулся и зашагал вверх по тропе.
Паркер скорчил противную рожицу ему вслед, но когда очаровательная Кимбер протянула ему руку и призывно пошевелила пальчиками, он взял ее.
Кайл был прав, это была не особенно долгая прогулка — полмили вниз по рудной тропе Прескотт и еще полмили вверх по склону горы, по хорошо утоптанной тропинке. Тем не менее, подъем был крутым, и к тому времени, когда мы добрались до дома на дереве, я изрядно выдохся.
— Что скажешь? — азартно спросил Кайл.
— Это… — какое-то время я рассматривал дом, переводя дыхание, и наконец расплылся в улыбке. — Это впечатляюще.
Так и было. Мои друзья не соврали, это был самый большой дом на дереве из всех, что я видел. В нем было несколько комнат, а на окнах даже висели занавески. Табличка над входом гласила «Форт Эмберкот», с порога свисала веревочная лестница, в которой недоставало нескольких перекладин.
— Чур я первый! — завопил Паркер, но Кимбер поймала его за руку.
— Сначала нужно совершить обряд, иначе исчезнешь, — напомнила она.
— Я это переживу, — проворчал Кайл.
Мне самому не терпелось попасть в форт.
— Давай ножик, — я протянул руку.
Кайл с улыбкой достал из кармана складной нож.
— Там сзади должно быть немного места для имени.
Я вытащил лезвие и прошелся вокруг дерева, подыскивая свободный участок. Имен было очень много, я не мог дотянуться до нетронутых мест наверху, так что пришлось сесть на корточки и искать возле земли. На глаза мне попались вырезанные на дереве имена Кайла и Кимбер и, возле последнего, местечко для своего имени. Прикусив язык, я старательно вырезал «Сэм У.» на гладком участке коры, под чьей-то надписью «Патрик С.». Паркер попробовал следующим, но так плохо управлялся с ножом, что Кайл вырезал имя за него.
— Отлично, погнали, — я кинулся к веревочной лестнице.
— Стой! — крикнул Кайл. — Сначала ты должен сказать особые слова.
— А, ну да. Ладно, что за слова?
— Под деревом тройным, в корнях, есть человек, что ждет меня. Останусь я или уйду — везде одну судьбу найду, — продекламировала Кимбер.
— Звучит… жутковато, — признал я. — Что это значит?
— Да никто уже не знает, — пожала плечами Кимбер. — Это просто традиция.
— Окей, можешь сказать еще разок и помедленнее?
Наконец мы с Паркером повторили стишок и были готовы. Я первым влез по веревочной лестнице и осмотрелся. Дом на дереве был более-менее пустым, только грязные коврики там и тут, да немного мусора: банки из-под содовой и пива, обертки от закусок.
Я прошелся по дому, комната за комнатой — всего четыре — и нигде не нашел ничего действительно интересного, кроме последней. Там в углу лежал старый матрас, а пол устилали кучи старой рваной одежды.
— Тут бомжи, что ли, жили? — поинтересовался я.
— Не, тут всегда так было, сколько я себя помню, — отозвался из-за моей спины Кайл.
— Воняет отвратно, — сказал я.
Кимбер показалась в дверях, но заходить не пожелала.
— Меня не запах напрягает, а вот это, — она указала на потолок, и я, подняв глаза, прочел надпись, которая там оказалась:
«Дорога к Вратам Ада, первая миля».
— Что это означает? — спросил я.
— Это старшие ребята херней страдали, — ответил Кайл. — Пойдем, покажу тебе лучшую часть дома на дереве.
Мы вернулись в первую комнату, и Паркер радостно заулыбался, показывая слово, которое он вырезал на дощатом полу.
— «Пук», — прочел Кайл. — Просто умора, Паркер.
Он закатил глаза, но его маленький братик сарказма не понял и гордо улыбнулся.
Кимбер пристроилась на полу рядом с мальчиком, а я сел рядом с ней. Кайл забрал у брата нож, пересек комнату и просунул лезвие между двумя досками стены. Он надавил, и одна доска поддалась, открывая небольшое потайное место. Кайл достал оттуда что-то и толкнул доску на место.
— Зацени, — он повернулся и гордо продемонстрировал две банки светлого пива «Миллер».
— Опа! — выдохнул я.
— Фууу, теплое пиво? Это мерзко. Откуда ты вообще узнал, что оно там? — поинтересовалась Кимбер.
— Пол Сандерс сказал.
— Мы собираемся его пить? — спросил я.
— Черт возьми, да, мы собираемся его пить!
Он подошел, присел в наш кружок, вскрыл первую банку и протянул ее Кимбер. Она посмотрела на нее так, словно он предложил ей взять грязный подгузник.
— Да ладно, Кимми.
— Не зови меня так! — воскликнула она, а потом с неохотой взяла банку.
Кимбер понюхала ее, скорчила гримасу, зажала нос и сделала маленький глоток. Ее передернуло.
— Еще более мерзко, чем я думала.
— Я не хочу это! Я маме расскажу! — быстро сказал Паркер, пока банка плыла перед ним в мою сторону.
— Отлично, потому что ты ничего и не получишь, — пообещал Кайл. — И ни хрена ты маме не скажешь.
С лучшим покерфейсом, на который я был способен, я сделал большой глоток теплого пива до того, как успел почувствовать его запах. То, что это было плохой идеей, стало ясно, когда передернуло уже меня, и я залил противной желтой жидкостью всю рубашку.
— Фу-у блин, я теперь весь пивом провоняю.
Следующие полтора часа мы провели, распивая две банки светлого «Миллера», и постепенно его вкус стал
