все — и враги и друзья отмечали ее удивительное обаяние и дар убеждения; только одни приписывали это дьяволу, а другие богу).

13 мая, на праздник Вознесения, они предстали перед комендантом Робертом де Бодрекуром и его спутниками в Большом зале замка — испуганный селянин и спокойная девочка в бедном платье.

Бертран де Пуланжи вспоминал позже: «Жанна прибыла в Вокулер, я думаю, к празднику Вознесения. Я видел, что она говорила с капитаном, Робертом де Бодрикуром. Она сказала ему, что «Я пришла к вам от Господа моего, дабы вы дали знать дофину, что он должен держаться и избегать сражений с врагом до середины будущего поста, когда Господь мой поможет ему. Королевство принадлежит не дофину, а Господу моему. Но воля Господа моего — поручить это королевство дофину. Он сделает его королем, несмотря на его врагов, и я поведу его к помазанию».»

Разумеется, комендант принял ее за ненормальную, и посоветовал Лассару отхлестать ее по щекам и отвести назад к ее родителям. Жанна пробовала настаивать, но тщетно, и тогда возвратилась назад в Домреми.

Несмотря на неудачу дело было сделано — среди простолюдинов поползли слухи о какой-то девушке, возможно той самой спасительнице, которую ждали.

Любопытно, что и сама Жанна совершенно не разочаровалась отказом коменданта, вероятно она ожидала чего-то подобного.

Рассказывают, что отец ее пришел в полный ужас и пригрозил утопить собственными руками, если она уйдет с солдатами.

Дабы выбить дурь из головы, родители попытались выдать ее замуж за местного парня, но тут спокойная и тихая девушка проявила невиданное упорство — не помогли ни угрозы, не увещевания, ни упреки. Парень, которого ей прочили в женихи, счел себя обманутым и подал на нее в церковный суд. Дважды она ездила в Туль на разбирательство этого дела, одна, вопреки воле родителей: «Мои Голоса говорили мне, что я выиграю этот процесс». Она присягнула, что сама никогда не обещала истцу, и трибунал отверг все его претензии.

Тем временем враг добрался и до Вокулера — в июле бургундские капитаны Антуан и Жан де Верни с 800 солдат и орудиями осадили крепость и разграбили окрестности. Все жители, своевременно предупрежденные, нашли убежище в крепости Невшатель, в том числе и Жанна с родственниками. Но взять один из последних оплотов дофина в Шампани бургундцы не смогли; когда опасность миновала, люди вернулись в родные места. Разумеется, пепелища родной деревни, стоны и проклятия несчастных еще сильнее повлияло на решимость Жанны. «Голоса» все настойчивее требовали исполнить свой долг, тем более что осенью англичане начали широкомасштабное наступление на Орлеан.

«Голос говорил мне, чтобы я шла во Францию, и я не могла больше оставаться там, где была; и еще Голос говорил мне, что я сниму осаду Орлеана».

Наконец, не в силах более ждать, она вернулась в Вокулер в январе 1429 года. Согласно «Журналу осады Орлеана» она прямо «потребовала от Бодрикура конвой, чтобы идти к дофину», но комендант снова выгнал ее вон.

Тогда она поселилась в городе, рассказывая всем о своей миссии. Народ все более верил ей, и вскоре новоявленной пророчицей заинтересовалась и знать.

Когда в начале февраля она с дядей отправилась посетить Сен-Никола-дю-Порт, местную святыню близ Нанси, ее пригласил к себе герцог Карл Лотарингский, милостиво принял, «говорил с нею, и дал ей четыре франка и лошадь.»

Вернувшись в Вокулер, она приобретала все большую популярность и любовь. Наконец и оруженосцы Бертран де Пуланжи и Жан де Новеломон по прозвищу Жан из Меца поговорив с ней, обещали привести ее к королю.

Вот воспоминания Жана:

«Когда я впервые увидел в Вокулере Жанну, на ней было поношенное красное платье. Я спросил у нее: «Что вы здесь делаете, милочка? Не следует ли нам изгнать короля, а самим превратиться в англичан?». Она мне ответила: «Я пришла сюда, чтобы попросить сира да Бодрикура проводить меня к королю или дать мне провожатых, но он не обратил внимания ни на меня, ни на мои слова. И все же нужно, чтобы в урочный час я была у короля — даже если бы мне пришлось ради этого стереть ноги до колен. Потому что никто на свете — ни короли, ни герцоги, ни шотландская принцесса не смогут спасти Французское королевство. Никто, кроме меня. Я предпочла бы прясть возле моей матери. Но это от меня не зависит. Нужно, чтобы я шла.»

Было что-то воодушевляющее в ее словах; меня охватывала такая к ней любовь, которая, мне кажется, была Божией.

И тогда, я протянул Жанне руку и поклялся, что с божьей помощью провожу ее к королю. В то же время я спросил у нее, когда она хотела бы выехать. Она ответила, что лучше сегодня, чем завтра, и лучше завтра, чем послезавтра. Еще я спросил у нее, намерена ли она ехать в женском платье, на что она мне ответила, что охотно переоделась бы в мужской костюм. Тогда я дал ей одежду и обувь одного из моих людей».

Видя все растущую популярность Жанны, комендант не знал что и делать. Не нужно забывать, как поступают некоторые современные исследователи, что мировоззрение человека 15 и 21 века значительно отличается. Суеверия, предрассудки, вера в нечистую силу и колдовство, в святыни и чудеса опутывала не только народ, но и дворянство. Вот яркий пример: Как упоминают многие свидетели, Бодрикур вскоре пришел к Жанне в сопровождении священника, который свершил обряд изгнания дьявола, но не нашел никаких признаков зла.

Вероятно последним и решающим аргументом в пользу Жанны, о которой говорили уже все в городе и окрестностях, стал приезд королевского гонца с известием о разгроме французов в битве при Рувре.

Надежда на снятие осады Орлеана исчезла как дым.

Поколебавшись, Бодрикур наконец удовлетворил ее просьбу.

22 февраля отряд в семь человек покинул Вокулер. Он насчитывал: Жанну, Жана из Меца и Бертрана де Пуланжи с их слугами, некоего лучника Рошара и королевского гонца Коля де Вьенна. По преданию, на прощание комендант сказал, вздохнув: «Езжай, и будь что будет.»

Отряд двинулся через занятую врагом территорию по маршруту Вокулер — Сен-Юрбен — Клерво — Потьер — Оссер — Мезиль — Виглен — Ла-Ферте — Сен-Эньян- Сен-Катерин-де-Фьербуа — Л’Иль-Бушард — Шинон.

Переход занял 11 дней, и 6 марта Жанна и ее спутники прибыли в Шинон. Путь был проделан нелегкий — чтобы избежать встречи с неприятелем приходилось часто ехать по ночам. Вот слова Жана из Меца: «Поездка была сделана за счет Бертрана