«Девять…

Восемь…

Семь…

Шесть…

Пять…»

Счёт остановился. Я встаю с земли и смотрю в сторону здания. Слёзы застилают глаза, но я вижу, как врачи выносят девушку на носилках. Бегу к ним. Смотрю в лицо пострадавшей и узнаю её. Каждое утро я встречаю эту девушку в автобусе, когда еду на работу.

– Вы должны спасти её, – твержу я докторам.

– Вы знакомы?

– Да, то есть, нет, – мысли начинают путаться.

– Мы сделаем всё возможное, – ответил доктор и закрыл дверь скорой помощи.

«Никто больше не должен умереть», – эта мысль пронзает меня и заставляет броситься внутрь здания, чтобы помочь пострадавшим.

Нахожу под обломками полного мужчину. Он дышит, но без сознания. Развязываю ему галстук на шее и твержу одно и то же:

– Ты не должен умереть. Ты не умрешь.

Я его не знаю. Наверное. Во всяком случае, не помню. Да, я пришёл сюда, чтобы спасти себя, но, в первую очередь, чтобы спасти людей. Даже тех, с которыми не соприкасался.

Ко мне подбегают два крепких парня, и вместе мы выносим мужчину на улицу. Незнакомая женщина подбежала к нам с бутылкой воды. Она брызнула на лицо мужчине несколько капель, и тот пришёл в себя.

Лишь к вечеру я вернулся домой. Без сил. Лёг на кровать и тут же уснул.

Посреди ночи голос назвал ещё два числа: четыре, три.

Утром я узнал, что вчера погибло пятьдесят человек. Сорок из них сталкивались со мной. Двое скончались в больнице. Выживших врачи уже осмотрели, тяжёлых случаев больше нет. Они все будут жить. А у меня осталось три жизни.

Если ты читаешь это, значит ты тоже столкнулся со мной. Да, я пошёл на риск, чтобы попросить у тебя помощи. Помоги мне. Будь внимательнее к окружающим тебя людям. Наблюдай и помогай тем, кто нуждается в тебе. Возможно, я живу в твоём городе, и у нас с тобой есть общие знакомые. Они должны прожить долгую жизнь. Наверняка у тебя есть родственники и близкие друзья. Прошу: берегите друг друга. Помни, если трое из них погибнут, меня тоже не станет.

Моя жизнь теперь связана с твоей. Она теперь в твоих руках, поэтому пишу тебе самое главное.

Береги себя!

Состояние Сои

Рано утром я подошла к своему старенькому автомобилю, как вдруг услышала позади себя голос Тома, моего двоюродного брата:

– Эй, Сара! Ты куда собралась?

Том – мой лучший друг. Мы с ним ровесники, поэтому в детстве много времени проводили вместе и сейчас редко разлучались.

– Получила письмо от бабушки. Просит меня приехать, – ответила я.

– От бабушки Сои? Почему она всегда пишет письма? Сейчас и позвонить можно.

– Ты не знаешь мою бабушку. Она любит всё приукрасить, любит писать письма, любит загадочность и старину. Пригласи её сейчас на бал – она будет в восторге.

– Ну да, вот только ей уже за восемьдесят. Кружиться в вальсе с принцем – увы! – не получится. Как её самочувствие?

– Хотелось бы лучше, – вздохнула я, – но, к сожалению, с каждым днём её состояние ухудшается. Мне пора ехать.

– Давай, увидимся ещё – сказал Том и обнял меня на прощание.

– Пока, Томми. Вернусь через неделю.

Я села в машину и завела двигатель, который заревел под капотом моего фордика. Люблю старые тачки: двигатель в них грозный, мощный, способный напугать своим рыком даже самого разъярённого льва. А в современных автомобилях двигатели-шептуны, еле-еле слышны. Под них и заснуть можно, не понимая, едешь ты или стоишь.

Ещё долго Том махал мне рукой, пока я выезжала из города. Наблюдая за ним в зеркале заднего вида, я понимала, что люблю его. Можете называть меня дурочкой, но сердцу не прикажешь. Что делать, если из всех парней именно мой кузен из маленького невзрачного мальчишки стал широкоплечим стройным мужчиной, способным защитить меня? Он работает фитнес-тренером, но полюбила я его не за накаченное тело и красивое лицо с ямочками на щеках, а за его добрую душу. Он всегда помогал мне и всегда верил в меня, когда другие утверждали, что ничего у меня не выйдет. И, в какой-то мере, благодаря ему я смогла выучиться и стать пилотом пассажирского самолета.

Выехав из города, я снизила скорость, чтобы рассмотреть ту красоту, что открывалась передо мной. По обоим краям колосилась золотая рожь. Ветер слегка колыхал злаки, отчего мне казалось, что я проезжаю посреди пожара, но огонь в нём мирный, добрый. Впереди виднелся лес. Деревья создавали иллюзию ворот, которые приглашали меня в новый мир. Здесь берёзы, словно девушки, водили свой незатейливый хоровод, а дубы, будто сильные юноши, смотрели на них, демонстрируя свои мощные ветви, говоря, мол, смотрите, какие мы высокие и могучие. Мы сможем защитить вас от лесной нечисти, лесорубов и всякой живности.

Одна берёзка криво росла и верхушкой касалась соседнего дуба. «Вот и вправду счастливая пара», – думала я, глядя на них и представляя, как эти деревья, когда их никто не видит, оживают, и дуб делает берёзе предложение, на которое та отвечает коротко и уверенно: «Да!»

Но настоящая сказка открывалась сразу же за лесом. Здесь дорога проходила по вершине холма, поэтому внизу было видно озеро, в котором купалось солнце, и луг, который приглашал полежать в его мягкой зеленой траве. Я всегда обожала это место. Ведь самым приятным было то, что бабушкина усадьба располагалась совсем близко от этой сказки.

Я припарковалась в километре от бабушкиного дома и вышла из машины (бабушка не любила автомобили, а я уважала её желания). Подходя к дому, я, как всегда, не могла не удивиться: он поражал своими размерами. Казалось, будто я переместилась на два века назад: вход украшали колонны, широкий балкон занял своё место на втором этаже, а на крыше была видна пара горгулий. Здесь даже слуги были. Сразу понятно: человек, который здесь живет, нажил себе большое состояние.

В доме я поднялась на третий этаж по деревянной лестнице в комнату бабушки, самую большую комнату во всём доме с высокими потолками. Медсестра делала бабушке реабилитационную гимнастику: бабушку парализовало после инфаркта.

– Сара, почему ты так долго не приезжала? – начала ворчать бабушка, увидев меня, но я знала, что это у неё напускное. На самом деле, она рада меня видеть.

– Я приехала, как только получила твое письмо.

– Элен, уходи, я хочу поговорить с внучкой, – обратилась бабушка к медсестре.

– Но мы только начали…

– Я сказала: