Цезарь был первым, хотя и не последним римским автором, который называл германцев полными дикарями – feri. Галлов можно было цивилизовать контактом с Римом, а германцы оставались feri. Цезарь особо подчеркивает различия между галлами и германцами. Он представляет Рейн как великую границу между Галлией и Германией, признавая при этом, впрочем, что в былые времена некоторые племена переправлялись через Рейн из Германии и селились в северной Галлии. То, на чем Цезарь так настаивал, – что Рейн является четкой границей между кельтскими и германскими народами, теперь считается пропагандистской выдумкой Цезаря. Народы, которые жили к востоку от среднего Рейна, никак нельзя было назвать ни чистокровными кельтами, ни чистокровными германцами, хотя их материальная культура была в большей степени кельтской, чем германской. К этому мы еще вернемся.

После Цезаря римская армия в течение почти сорока лет не пересекала Рейн (теперь ставший северной границей Рима в Западной Европе) с захватническими целями. Затем, примерно с 12 г. до н. э. по 9 г. н. э., император Август организовал серию кампаний, намереваясь провести границу к северо-востоку от долины Рейна, возможно по Эльбе. Это великое сражение выиграли варвары. Римские армии вынуждены были отступить на западный берег Рейна, и большое наступление римской державы за Рейн и Дунай было прекращено. После возобновления контакта с обитателями областей к востоку от Рейна римляне начали приобретать новые сведения о германцах. В результате торговых отношений варвары севера стали гораздо ближе к Риму, и писатели I в. н. э., особенно Плиний Старший, постепенно знакомили с ними римскую публику. Почти в конце столетия, в 98 г. н. э., появилась одна из первых работ историка Тацита – короткий трактат о германской земле и ее обитателях. «Германия», как обычно называют эту работу, была написана на злобу дня, но в то же время это был самый детальный рассказ о германских учреждениях и обычаях, и это единственная подобная монография, посвященная варварскому народу, которая дошла от античности до наших дней. Ученые эпохи Ренессанса называли «Германию» «золотой книгой», и она таковой и является. Тацит не был лично знаком с народами, которые он описывал, однако наблюдения римских офицеров и воинов дали ему информацию, которая не зависела от Посидония и Цезаря, и при этом, разумеется, не была устаревшей. Это наш основной источник по ранним германцам.

После яркого света, который пролила на Германию «Германия» Тацита, наступили настоящие «темные века». Вплоть до IV в. дошедшие до нас литературные труды практически не говорят о германцах ничего достойного внимания. Поскольку в отмеченный период происходили широкомасштабные переселения и перегруппировки народов, для нас это невосполнимая утрата. Во II в. римляне установили искусственную границу, чтобы связать долину среднего Рейна с Дунаем близ Регенсбурга. Эта граница, которую обычно называют лимесом Верхней Германии и Реции по римским провинциям Верхняя Германия и Реция, которые она опоясывала, простояла только до 260 г. Потом она рухнула под давлением варваров: это была первая римская граница в Западной Европе, которая не выдержала их напора.

Археология является богатым и постоянно растущим вместилищем информации о ранних германцах. Для многих регионов варварской Европы это еще и единственный источник. Сто лет назад мы могли бы сказать, что весь вклад археологии в изучение варваров ограничивается лишь впечатляющими находками из богатых погребений и вотивных[1]приношений в торфяных болотах. Теперь в этой области появился целый набор техник полевых и лабораторных исследований, которые можно применять в изучении большинства аспектов деятельности древних людей.

Во-первых, что же выявилось в свете, который археология бросает на проблему происхождения германцев? Эта тематика имеет собственную, достаточно сомнительную историю, особенно в Третьем рейхе. Однако теперь возможно изучать проблему в более спокойной обстановке.

Более или менее стабильная сельскохозяйственная экономика появилась на юге Скандинавии и в северной Германии примерно в начале 3-го тысячелетия до н. э. Культуры неолита заменили мезолитических охотников и собирателей. Что именно вызвало это радикальное изменение в способе хозяйства – вопрос спорный. Возможно, сельское хозяйство принесли на север новые поселенцы с юга и юго-востока. Далее, в позднем неолите и в начале бронзового века, были и другие проникновения в те же самые области, в результате чего возникла особая культура бронзового века, основанная на многоотраслевом сельском хозяйстве. С тех пор и до самого римского периода нет данных о каких-либо существенных перерывах в культурной традиции. Типы поселений, формы погребений и стиль керамики продолжали существовать, практически не подвергаясь заметным влияниям извне. Создается впечатление, что население первоначальной Германии в основном оставалось на своих местах. Подобную же картину дает и анализ скелетов с кладбищ, относящихся к этому длительному периоду.

Все это согласуется с рассказом Тацита о происхождении германцев: «Что касается германцев, то я склонен считать их исконными жителями этой страны, лишь в самой ничтожной мере смешавшимися с прибывшими к ним другими народами и теми переселенцами, которым они оказали гостеприимство». И также: «Сам я присоединяюсь к мнению тех, кто полагает, что населяющие Германию племена, никогда не подвергавшиеся смешению через браки с какими-либо иноплеменниками, искони составляют особый, сохранивший изначальную чистоту и лишь на себя самого похожий народ». Видимо, после того, как в периоде неолита произошло слияние различных этнических элементов, так оно действительно и было.

Археологические данные о различных группах германцев являются еще более спорными. Археологи потратили массу времени и чернил, пытаясь определить то, что они называют «культурами», то есть комплексы похожих металлических и керамических изделий, форм поселений, типов домов и других общих культурных черт. Как правило, можно видеть, что носители таких культур заселяли определенные области, и в прошлом археологи зачастую поддавались искушению отождествить эти «культурные провинции» с определенными народами или племенами. Что касается германцев, то в начале XX в. это отождествление археологических культур с племенными группами, упомянутыми у римских писателей, было доведено поистине до крайних пределов крупным немецким ученым Густавом Коссинной и его учениками. Со взглядами Коссинны никто не соглашался безоговорочно, однако оказалось, что их очень трудно искоренить полностью. На самом деле доказать тождество культурной провинции и определенной группы населения в железном веке Северной Европы практически невозможно, и сейчас археологи предпочитают не касаться проблемы этнического аспекта археологических данных. Когда археолог выделяет культуры, он в первую очередь делает это для того, чтобы получить удобную схему классификации данных.