пойдет с этой мерзкой бумажкой в милицию…

«Но погоди, погоди! — вдруг резко остановил себя Роман. — Что значит «тебя не запугает»? Разве речь идет о тебе? Речь о твоей дочери — самом дорогом, что есть у тебя в жизни! Если бы кто-то угрожал исключительно твоей жизни, ты бы, разумеется, и пальцем не пошевелил. Просто не отнесся бы серьезно к подобным угрозам. Но поскольку дело касается твоей родной дочери, ты должен быть внимателен, рассудителен, осторожен и даже пуглив (да-да, пуглив!), как не был никогда в жизни!»

Стало быть, не надо сейчас пороть горячку и немедленно нестись в милицию. Необходимо все хорошенько обдумать…

«А пока ты будешь думать, — со злостью вспылил Роман, — с Азией может случиться…»

Он не смел даже в мыслях предположить, что с Азией может случиться что-то плохое.

Роман еще раз перечитал строчку: «…если вы заявите о похищении в милицию, ваша дочь будет убита».

Так, если я заявлю о похищении… Но если я не буду заявлять о похищении, а заявлю только о том, что пропал мой ребенок? Получается, против этого автор письма не возражает…

В самом деле, возможно ли требовать от родителя, чтобы он не заикался об исчезновении своей дочери? То есть чтобы несчастный родитель ото всех скрывал этот факт? Письменный аноним прекрасно понимает, что это невозможно. И в отношении заявления об исчезновении аноним, похоже, развязывает ему руки. Он предупреждает только об одном: ни слова о моем письме и о том, что девочка похищена!

А он все-таки не полный кретин, этот аноним. Псих, конечно, но не идиот. И письмо-то как грамотно составлено — прямо юридический документ… Ах, попадись он мне в руки, голову бы ему открутил, живого бы места не оставил… Но это все после. Сейчас — милиция.

* * *

Перед тем как поехать в милицию, Роман наведался домой.

Элла была на кухне и варила обед.

Роман прошел по квартире и убедился, что дочери дома нет.

— Ты знаешь, где Азия? — спросил он у Эллы.

— В школе, — отвечала та, не оборачиваясь от кастрюли.

— Там ее нет, — сказал Роман.

Элла по-прежнему не обернулась. И ничего не сказала.

Больная! Она тоже больная — по-своему. У нее болезнь сдержанности, доходящей до тупоумия. Равнодушие, в котором, казалось, беспрерывно пребывала Элла, граничило с неадекватностью. Ее ничто не интересует, ничто не заботит… Даже родная дочь, как видно.

Роман знал (или думал, что знал), по какой причине его жена именно такая, но сейчас у него не было времени об этом задумываться.

Он спешно покинул квартиру и помчался в милицию.

— Когда пропала девочка? — спросил лейтенант, когда Роман вкратце изложил ему дело.

— Я ведь уже сказал: сегодня утром! — занервничал Роман.

— Спокойно, товарищ, — дружелюбно отозвался лейтенант. — Сейчас время обеда… Если ваша дочь, как вы сами говорите, пропала только сегодня утром, то… Одним словом, не стоит торопить события. Думаю, очень скоро она найдется. Сама.

— Ах, вы думаете?! — чуть не задохнулся от бешенства Роман. — Так, позовите мне кого-нибудь более опытного, более… взрослого!

Молодой лейтенант слегка покраснел:

— Послушайте, товарищ, я не со вчерашнего дня здесь работаю. Я знаю, что делаю. Если человек отсутствует всего несколько часов, мы не можем начать розыск…

— Не просто человек, — резко уточнил Роман, — а ребенок!

— Тем более, — лейтенант оставался таким же спокойным. — Дети иногда могут… отлучиться и никого не предупредить.

— Моя дочь так не делает, — прошипел Роман.

— Давайте так, — вздохнул лейтенант. — Если в течение суток ваша дочь не найдется и вы ничего о ней не узнаете, то приходите завтра утром. Но я уверен, что вы не придете. Поверьте, такие случаи происходят чаще, чем вы думаете. И родители обычно очень нервно на это реагируют. И их можно понять! Я сам понимаю, хотя пока еще не родитель… Но повторяю: у нас дети не пропадают. В моей практике, например, не было случая, чтобы максимум через два-три дня ребенок не нашелся бы в целости и сохранности…

Роман слушал лейтенанта со страдальческим лицом, но на предпоследней его фразе вдруг оживился:

— Не пропадают, говорите? А бывает у нас такое, чтобы детей похищали?

Роман выпалил это неожиданно для себя — и в тот же миг испугался своих слов.

Тебя ведь предупредили: никому ни слова! А ты… Так-то ты заботишься о безопасности своей дочери… Сейчас этот лейтенант что-то заподозрит, объявит своему начальству о похищении, потом эта весть дойдет до преступника — и тогда…

Но лейтенант и не думал относиться серьезно к вопросу Романа. Он даже не смог сдержать улыбки:

— Товарищ, ну вы что? Где это видано, чтобы в Советском Союзе похищали детей? Это бывает только в капстранах. У каких-нибудь богатеев там, случается, и похищают, но чтобы у нас…

— Да, у нас так не бывает, — мрачно согласился Роман.

— Вот именно! — Лейтенант снова улыбнулся. — Не беспокойтесь, пожалуйста: ваша дочь отыщется. По-другому просто и быть не может!

Эти последние слова застряли у Романа в голове. Покинув милицейское отделение и вновь усевшись за руль, он все повторял про себя: «По-другому просто и быть не может… По-другому просто и быть не может…»

И какая-то неоправданная внутренняя уверенность, сидевшая в Романе, соглашалась с этой фразой. Может быть, именно это оптимистическое чувство позволило ему не впасть ни в истерику, ни в панику…

* * *

Прошла неделя, потом другая.

И ничего не изменилось.

Об Азии так и не было ничего слышно.

Роман целыми днями названивал в милицию, но там ему раз за разом отвечали одной и той же фразой:

— Пока еще не нашли, товарищ Воронов…

Роман забросил все — работу, друзей, не говоря уже о развлечениях. Случалось, он не ел с утра до вечера и даже не вспоминал о том, что голоден.

Он искал.

За две недели он лично и подробно (а иногда и не по одному разу) успел поговорить со всеми без исключения учителями Азии, со всеми ее одноклассниками и даже с родителями некоторых из них.

Однако все было без толку. Никто ничего не знал. Хуже того — никто ничего не мог предположить.

Роман, словно заправский сыщик, десятки раз обошел и облазил всю Кропоткинскую. Особое внимание он уделил маршруту, которым его дочь шла в школу и обратно.

Он приставал к прохожим, суя им под нос фотокарточку своей дочери. Он заходил к жителям тех домов, мимо которых ходила его дочь. Он заклеил объявлениями всю эту — и не только эту — улицу.

Результата не было.