— Я вижу, ты шокирована. Но в конце концов ты поймешь, что так будет справедливо. Лучше прямо сейчас разойтись по-человечески, чем потом ненавидеть друг друга.

— Это лучше для тебя.

— Для тебя тоже. — Харви осушил бокал и встал. И снова, как настоящий джентльмен, каковым всегда себя считал, он наклонился и поцеловал Диану в щеку. — Приятного аппетита, дорогая. Ужин за мой счет.

И направился к тому месту, где сидела беременная женщина. Она встала ему навстречу, он обнял ее, нежно поцеловал в губы, и они вышли из ресторана. Он вел ее так аккуратно, будто она была сделана из стекла и могла в любую минуту разбиться.

Беременна…

Муж оставил ее ради женщины, которая ждала ребенка. Ребенка, которого он отказался дать ей, Диане.

В этот момент Диане показалось, что внутри нее что-то умерло.

12 июня, четыре часа дня

Позади остался Экс-ан-Прованс, откуда Диана на старой арендованной машине отправилась в Бельвю-сюр-Лак.

Экс-ан-Прованс — потрясающий по красоте город с богатой историей и культурой. Именно там двадцать девять лет назад семнадцатилетняя француженка оставила американской супружеской паре своего незаконнорожденного ребенка.

В этом городе родилась Диана. В этом городе ее зачали.

Все имена, даты и события были так четко запечатлены в ее памяти, что она с легкостью могла воспроизвести то письмо, которое нашла в столе отца после его смерти.

Сначала проблемы с мужем встали для Дианы во главу угла. Миллионы раз она спрашивала себя, где ошиблась. Пыталась понять, что ей нужно было сделать, чтобы не дать ему уйти. Но в конце концов она поняла, что сохранить семью было не в ее силах. Харви разлюбил ее и хотел начать новую жизнь с другой женщиной. Она осталась одна, а он — нет.

Однако семи месяцев вполне достаточно для страданий по мужчине, который доказал, что недостоин ее слез. И буквально неделю назад ее отчаяние исчезло, испарилось как дым. Незаметно для нее самой Диана стала вспоминать Харви не с чувством досады, а только с равнодушием. Она даже была ему благодарна. Впервые в ее жизни она была абсолютно свободна и могла не волноваться, что ее поступок может причинить ему неприятности.

Именно поэтому она ехала сейчас по югу Франции, наслаждаясь великолепными видами — озера, виноградники и поля с цветущей лавандой. Здесь, если ей повезет, она раз и навсегда скинет с себя статус скучной и покорной жены доктора Харви Ривза.

— Ты шутишь! — воскликнула Кэрол Бреннер — та единственная подруга, которая осталась с Дианой после ее разлуки с мужем, узнав о планах Дианы.

— Почему ты так думаешь? — спокойно спросила девушка.

— Потому что это безумие, вот почему! Ради бога, ну неужели тебе мало досталось в последние семь месяцев?

Диана пожала плечами.

— Не зря же говорят — что тебя не убивает, то делает тебя сильнее.

Кэрол, чтобы сделать акцент на своих словах, начала ударять в такт каждому слову указательным пальцем по столу:

— Что-то я не заметила, чтобы ты стала сильнее, подруга. Если говорить честно, выглядишь ты отвратительно.

— Да ладно тебе, — резко проговорила Диана. — Хватит ходить вокруг да около! Выкладывай напрямую, что ты обо мне думаешь.

— Извини, но это правда. Ты так похудела, что тебе скоро можно будет принимать гуманитарную помощь, как жительницы какой-нибудь захудалой страны третьего мира.

Диане было сложно поспорить с этим. Так как ей уже не требовалось больше готовить изысканные блюда для мужа, она порой вообще не утруждала себя готовкой. За день она могла съесть лишь кусочек сыра и какой-нибудь фрукт.

— Да ты в последнее время как корабль без якоря! Не знаешь, куда плыть, не имеешь понятия, какой на дворе день, сколько времени, — вдохновенно продолжала Кэрол. — И сейчас, видимо со скуки, ты объявляешь, что собираешься ехать в какую-то глушь, чтобы найти свою биологическую мать? — Она закатила глаза. — А потом ты скажешь, что уходишь в монастырь, да?

— Это не со скуки, — спокойно произнесла Диана. — Я хотела это сделать последние несколько лет.

— Извини, дорогая, просто я… растерянна. Будучи твоей самой близкой подругой столько лет, я и понятия не имела, что тебя удочерили.

— Я сама до восьми лет не догадывалась об этом. Но даже тогда я раскрыла это абсолютно случайно.

Кэрол была явно ошеломлена.

— Боже мой, кто решил скрывать это от тебя?

— Мама.

— Но почему? Что постыдного в усыновлении ребенка?

— Дело не в этом. Она боялась. Мое удочерение прошло тайно. И хотя отец проследил, чтобы все документы были в порядке, удочерение все равно было не совсем традиционным. Когда моя мама поняла, что это уже не секрет, в нашем доме все пошло наперекосяк.

— Почему? — затаив дыхание, спросила Кэрол.

Глубоко вздохнув, Диана попыталась восстановить события того времени по порядку, хотя теперь это было довольно сложно сделать…

Девочка примчалась из школы и сразу побежала к маме.

— Мамочка, — выпалила она, — что значит «удочерить»?

Диана и раньше знала, что ее мама была слаба здоровьем и при малейшем волнении кидалась к таблеткам, но в этот раз она сразу догадалась, что слово «удочерить» было запретной территорией. Мама выронила из рук чашку чая и схватилась за сердце.

— Матерь божья, Диана, — прошептала она, — почему ты это спрашиваешь?

Испугавшись, что произвела на маму такое впечатление, Диана начала поспешно объяснять:

— Сегодня Мерил Хэмптон разозлилась на меня, потому что я выиграла конкурс по орфографии, мы подрались, я назвала ее дурой, а она сказала, что меня удочерили. Я сказала ей, что это неправда, а она говорит, что правда, потому что это ей мама рассказала, а мама никогда не обманывает.

— Я всегда говорила, что нужно заклеить этой женщине рот клеем!

В этот самый момент в комнату зашел папа и радостно спросил у жены:

— О ком ты говоришь, любимая? И почему так воинственно?

— Мисс Хэмптон, — начала Диана, так как мама не могла подобрать нужных слов, — сказала Мерил, что меня удочерили. Но ведь это не так, да? Диана никогда не забудет тот взгляд, которым обменялись ее родители. И то, как папа посадил ее себе на колени и тихо произнес:

— Это правда, моя сладенькая.

— Ох! — Диана жутко расстроилась, так как думала, что это какая-то болезнь. — Я умру?

— Нет, конечно! Это просто значит, что…

— Дэвид, пожалуйста! — перебила его мама. — Мы решили, что никогда…

— Это ты решила, Бетти, — твердо ответил отец. — Если бы я все сделал по-своему, то наш ребенок узнал бы правду от нас, а не от посторонних. Но теперь уже поздно, мы ничего не исправим. Так что нужно рассказать все сейчас. — Он снова повернулся к Диане и, нежно поглаживая ее волосы, сказал: — Мы тебя удочерили, Диана. Но, несмотря на то что родила тебя другая женщина, нам очень повезло, что именно мы вырастили тебя. Ты понимаешь?