Этого корнета я уважал. Причем и как воина, и как личность, ибо водил за Стену и видел не только в боях с корхами, но и в куда менее приятных ситуациях — во время спешного отступления жалких остатков прошлогоднего второго состава рейдовой группы «Девятки» после разгрома превосходящими силами китайцев и после жуткого разноса, устроенного целым генерал-майором, прибывшим аж из Великого Новгорода. Вот ерничать и не стал — заявил, что буду рад его компании, первым вышел во двор, дождался просьбы рассказать о том, что видел по дороге к форту, и успокоил:

—Владимир Афанасьевич, в этой части Багряной Зоны все тихо — свежих следов нет, звери и птицы ведут себя спокойно, а напряженность магофона даже ниже нормы.

Михееву настолько полегчало, что он забыл о плохо зажившем шраме, стягивающем лицо при любом напряжении мимических мышц, и попытался улыбнуться. А когда отошел от вспышки боли, объяснил свою реакцию:

—Позавчера ночью корхи вырезали группу саперов из «Двадцатки» всего в пятидесяти метрах от внешней границы полосы отчуждения, то есть, в поле зрения караула, несшего службу на Стене. А в прошлую субботу пытались перебраться через стену между двумя китайскими фортами.

—Живым забрали кого-нибудь?— мрачно спросил я, хотя прекрасно знал привычки этих тварей и догадывался, каким будет ответ.

Погранец немного поколебался и сказал правду:

—Если верить официальному бюллетеню, то одного тяжелораненного. Но солдатский телеграф сообщает, что как минимум пятерых. В смысле, у нас. А «соседи» не только отбились, но и взяли неплохую добычу. И теперь корхи будут мстить. Впрочем, ты это понимаешь не хуже меня.

Я утвердительно кивнул и задал еще один вопрос, который можно было не задавать:

—Как я понимаю, вдогонку никого не посылали, верно?

Корнет скрипнул зубами и процитировал самое начало стандартного ответа его Большого Начальства:

—«Из-за дрейфа фундаментальных физических и магических констант в центральной части Багряной Зоны…»

В принципе, это утверждение было верным — уже в двух километрах от Стены отказывала электроника и переставал взрываться порох, в двадцати трех-двадцати пяти появлялись первые гравитационные вихри и хищное зверье с Той Стороны, в тридцати с небольшим шли вразнос плетения большинства школ земной магии, а с семидесяти пяти начинался самый настоящий кошмар. И я не об сбоящих или рассыпающихся артефактах, а о воздействии этого самого «дрейфа» на человеческий организм. Простецы умирали от инсульта или отказа сердечно-сосудистой системы, новики «выгорали» и впадали в кому, а у учеников и подмастерьев вплоть до третьей ступени развития наблюдались скачкообразные мутации энергетических систем, частенько приводящие к всевозможным изменениям сродства, причем на фоне потери сознания, сопровождаемого зрительными и слуховыми галлюцинациями. Да, подмастерья четвертой-пятой ступени и выше, а также мастера и Гранды чувствовали себя более-менее ничего. Но тоже не горели желанием подходить к Червоточине достаточно близко даже ради шанса получить позитивную мутацию. Что, в общем-то, было вполне логично, ведь возле нее огнестрел не работал от слова «вообще», артефакты, дарующие хоть какую-то защиту — тоже, плетения, отработанные до автоматизма, слушались через пень-колоду, холодняком на более-менее серьезном уровне владели немногие, а зверье с Той Стороны было как бы не в разы опаснее земного. В общем, в центр Багряной Зоны наведывались только особые рейдовые группы, созданные из высокоуровневых одаренных, владеющих холодным оружием на мастерском уровне. Но этих бойцов и Россия, и Китай берегли, как зеницу ока, и использовали исключительно «на благо Отчизны». То есть, сначала цепляли перспективных одаренных на крючки контрактов с воистину сумасшедшими условиями, сажали на серьезнейшие клятвы Силой и тренировали под чутким руководством лучших наставников, а потом начинали гонять на свободную охоту за корхами. Ведь почти любой элемент техно-магического снаряжения иномирян мог помочь этим двум странам совершить очередной качественный скачок в развитии маготехнологий, а значит, стоил не в пример больше, чем жизни какого-то там «мяса».

Вот «мясо» и напрягалось. Вернее, люто ненавидело «избирательность» Большого Начальства и… втихаря уважало нас, засечников, плюющих на «благо Отчизны» и частенько вытаскивающих пленников чужих рейдовых групп даже с Той Стороны. Ну, а Михеев, дослуживающий второй «обычный» десятилетний контракт, своего настоящего отношения к командованию корпуса и к нам, изгоям, давно не скрывал. Ведь мест, опаснее этих, в Империи просто не было, а его непосредственное начальство не стало бы избавляться от крепкого профессионала с весьма специфическим опытом без очень веских оснований. Вот он и вел себя достаточно свободно. В том числе и в разговоре со мной:

—Слышь, Баламут, а что там ваши?

Я пожал плечами:

—В данный момент на Той Стороне развлекаются две группы. Но там, как ты знаешь, отнюдь не чистое поле, так что шансов наткнуться на отряд корхов, несущих «мясо», ой как немного.

—…но больше, чем если бы там не было никого!— криво усмехнулся корнет, от всей души поблагодарил меня за ответ, пожелал хорошего дня, вскинул вверх руку и изобразил замысловатый жест. Благо к этому времени мы успели нарисоваться в поле зрения дежурного по КПП, а значит, не было никакой необходимости подавать команду открыть калитку по радиосвязи…

…Оказавшись за пределами «Девятки» и увидев перед собой еще одну полосу отчуждения, но уже шириной в километр, я невольно поморщился, ибо, как и любой нормальный засечник, страшно не любил открытые места и места с крайне низким естественным фоном Жизни. Но долг перед общиной и мои личные планы на день никто не отменял, так что я перешел на волчий скок. Правда, вдвое более медленный и короткий, чем обычно, дабы не привлекать лишнего внимания к своим реальным возможностям. А когда набрал скорость хромой черепахи, вгляделся в суету на летном поле, благо, со стороны форта оно было огорожено сетчатым забором да проволочными спиралями МЗП. И заинтересовался: между идеально ровными линиями, образованными рядами ударных вертолетов «Ураган» и транспортных «Муравьев», обнаружился не обычный «Орлан», в просторечии называемый «мясовозом», а самолетик раз в пять меньше и раз в двадцать дороже! Да-да, новенький «Стрибог» от ИАК. Тот самый, который я до этого момента видел только в глянцевых журналах!

—Обалдеть!— восхищенно выдохнул я, не без труда задавил желание ускориться и залюбовался стремительными обводами самой современной, красивой, быстрой и комфортабельной машины Российской Империи.

Пока залипал на необычную форму остекления кабины, загнутые вверх оконечности крыльев, мощные движки, ливрею и герб рода, изображенный на киле, представлял, как должен выглядеть салон, и мечтал когда-нибудь подняться в небо на таком красавце, успел добежать до троицы дворян и их охранников, столпившихся перед ближним КПП. Оценив размеры кучи дорогущих гражданских аналогов армейских баулов, мысленно хихикнул, перевел взгляд на их владельцев и невольно посочувствовал корнету Михееву. Ведь именно ему предстояло разбираться с хотелками очередных крайне избалованных «туристов», селить их в домах для старшего офицерского состава, выделять «самых опытных» проводников и устраивать «экскурсии» по окраине Багряной Зоны!