Я обернулась через плечо, там опять был тот наглец из клуба который на меня пялился. Какой же все-таки назойливый мужик. Воспользовавшись тем, что у меня обе руки заняты, он припер меня своим телом к фигурному ограждению набережной. Заблокировав мне пути отступления взявшись одной рукой за ограждение, ладонью другой руки он стал поглаживать мою ножку по внутренней нежной части.

Для меня отпустить бокалы из рук, и дать им упасть, даже чтобы врезать по этой улыбающейся роже, это прям поступок, требующий решительности.

Я медлила и видимо он принял это за согласие. Он продолжил гладить меня, поднимаясь все ближе и ближе к промежности, до тех пор пока я не почувствовала как он пальчиком гладит меня по трусикам. Мой запутавшийся мозг не мог выдать правильную реакцию, я прям как-то зависла, взвешивая что это, скорее приятно или скорее возмутительно? Взвешивание продолжалось до тех пор, пока я не почувствовала как его пальчик, походив по краешку трусиков, уже начал искать вход под резинку.

Не, ну это уже слишком! Что вам тут все так просто что ли? А где же раздувание хвоста, пение, танцы, уверения в верности и любви до гроба? Он же должен долго и упорно добиваться и заслуживать мою благосклонность!

Персонаж тоже видимо хотел, чтобы все было просто и не собирался утруждать себя уверениями меня в любви до гроба. У него была куча поклонниц — любовниц, более того, видимо также была и та несчастная девушка, которая с ним жила и все это терпела. Наверно рассчитывая на очередную легкую победу он флиртовал со мной, ожидая что вскружит мне голову так же просто, как он меня кружил на ледяном стадионе, а я отдамся и упаду к его ногам с просьбой взять меня.

А вот и нет, отдаваться позабыв себя это не мое. По моему мнению, конечно, отдаться должен был он, причем со всем своим нутром, признаться и дрожа ожидать ответа, возьму ли я его. Я вообще не люблю давать, а люблю брать, желательно за яйца и чтобы сразу в плен. А особенно интересно брать в плен тех, кто сопротивляется и у кого яйца железные а не зефирки какие-нибудь. Может быть поэтому Персонаж и был мне интересен, что и не думал сдавался.

Вот так и получалось, что с одной стороны нас болезненно притягивало друг к другу, но никто не решался сделать первый шаг и показать, что притяжение настолько сильно, что оно может закончиться поглощением того, кто первый раскрыл свои чувства. Кому-то одному править, а другому служить. Никто не хотел принять на себя служение, поэтому притянувшись сильно-сильно уже на грани слияния кто-то из нас прокалывался и притяжение переходило в молниеносное отталкивание, как у магнитов поменявших свои полюса на одноименные, и эта сила отталкивания рушила нас обоих, или может быть мне просто так хотелось думать, что она рушила еще и его, а не только меня.

Значит за яйца! Я залпом выпила оба коктейля и, поставив стаканы на ограждение, остановила елозящую по мне руку наглеца. Резко развернувшись к уже замлевшему возбужденному мужику я хорошо прихватила его за яйца, так сильно, что он даже наклонился ко мне.

— А тебе мама не говорила, что приставать к незнакомым женщинами опасно! — теперь уже я сказала ему в ухо, — могут и отшлепать.

Он растянулся в напрягшейся ухмылке и поднял руки, как перед человеком который в тебя нацелил пистолет.

— Я сам люблю шлепать, — просипел он, пытаясь выправить перехватившее дыхание.

— Да что ты?! Поверь, мне все равно что любишь ты! — я опять сжала ладонь, так сильно, что он опять поклонился мне.

— А может тебе понравится, откуда ты знаешь? — я еле расслышала его то ли хрип, то ли ответ.

— Я вот думаю, что на самом деле тебе хочется, чтобы тебя хорошо отшлепали, — на этом его речь прервалась от моей хватки.

А может и правда, секс с этим настойчивым мужиком поможет мне забыть этот ужасный день, который может быть и не был вовсе.

Как я уже начала рассказывать, в тот день на работе мы бухали, мы вообще часто бухали на работе, хорошо, что всегда можно было найти повод, пусть даже это день взятия Бастилии. Я сидела рядом с Персонажем и нас взаимно затягивало, мы всё еще о чем-то препирались и хотя наши взгляды уже нашли общий язык, языки никак не могли его найти. Я строила ему глазки, он гипнотизировал меня в ответ, вдруг он, немного помедлив, спросил а не поехать ли нам куда-нибудь, чтобы остаться одним. Раньше таких прямых предложений от него не было.

Поняв к чему все идет и чуя скорую победу, звезда во мне начала разгораться и я как бы с иронией поинтересовалась, где же состоится поглощение одним небесным телом другого? Он предложил, чтобы я выбрала место. И вот тут мне конечно нужно было выпендриться, у меня включилось магнитное отталкивание, что это он прям вот так думает что я поеду с ним, ведь сначала он должен был бы доказать мне что-то, а признаваться в любви он явно не собирался!

Ну ладно, я выберу! И я выбрала! Раз ты хочешь уединиться, то давай! Точно! Это должно произойти не меньше, чем на столе в кабинете генерального директора! Выбор места звучал как ироничный отказ. Мне очень хотелось посмотреть на его реакцию. Услышав мое желание, сначала немного потормозив и видимо мысленно сказав: «Да ладно», он уверенно куда-то пошел из нашего опенспейса. Я думала, что убила его своим ответом и он больше не вернется, но нет, через какое-то время, он вернулся, взял меня за руку и, сжимая мне ладонь, потянул меня по пустым коридорам, вплоть до кабинета нашего главного.

Тормознув перед дверью директора, он предложил мне ее толкнуть, у меня все похолодело в груди, но надо было держать фасон и проявить решительность. Я толкнула дверь. В приемной за ноутом сидел ассистент генерального, молодой парень, который, хоть и укатывался над нами, мотнул головой на дверь директора, типа велком!

Я стояла около назначенной мною точки слияния магнитов, он рядом, замерев смотрел мне в глаза, пытаясь что-то уловить во мне. Не знаю, может он думал, что я брошусь к нему на шею? А я все ждала, что это он мне сейчас скажет что-то важное и тут же, войдет рефери и поднимет мне руку, возвестив о моей победе. Но нет, не найдя в моих глазах того,