Злакопеченье достал фотоальбом. Все фотографии показывали счастливое семейство.

— Старшие Ваши дочери замужем?

— Да, обе, — подтвердил Злакопеченье. — Була — моя младшенькая.

— Мы знакомы с вами не первый месяц, барон. В Даркнете кто-то пытался купить закрытие этого дела. Я не пытаюсь перекупить ставку, просто предупреждаю, что есть желающие заморозить дело. Я понимаю значимость и постараюсь избежать огласки. У меня есть пара дней.

— Брат, дай ему телефон. Звонок с него нельзя отследить, вы сможете звонить и писать мне, если потребуется помощь.

Батонни брёл по тихим улочкам домой. Дело не становилось легче. Внезапно зазвонил штатный телефон.

— Перекрёсток Третьего плинтуса и Второй паркетной ёлочки! Срочно, Рогалик ранен.

Батонни похолодел. Ранение напарника в двух кварталах от Хлебниц? Совпадение?

— Не буду скрывать, он плох. Порез очень глубокий, и Рогалик чудом остался целым. Состояние критическое, я должен присутствовать на вашем разговоре как лечащий врач. У него отдельная коробка в больнице, сразу нашли крем нужной группы для переливания, но это лишь спасло от смерти, но не отпугнуло её насовсем. Эта ночь будет решающей, и ещё раз прошу: — не утомляйте пациента!

Батонни согласно кивал. Доктор Буханка выглядел так, что сразу хотелось ему верить и довериться. Респектабельный, громадный, кирпичеобразный, с замасленными блестящими боками.

— О, напарник! — Рогалик пытался привстать, протягивая руку, но получилось слабо. Глубокий порез на теле говорил сам за себя. Едва увидев Батонни, Рогалик затараторил:

— Инициатива наказуема, я прочувствовал это на собственной корочке. Решил провести опрос населения и сверкал значком в не самом открытом месте. Ну, шрамы украшают мужчину.

Батонни передёрнуло от этой фразы, но он постарался максимально остаться нейтральным. Напарник наверняка гордится первым ранением.

— Ты выполнял свой долг, дружище! Сможешь опознать нападавшего? Из какой он муки? Какой формы?

— Ох, повернуть бы пять часов назад! Я даже не буду притворяться: всё произошло слишком быстро. Я даже контур не заметил, как лезвие полоснуло меня, просто свалился, ещё чуть-чуть, и лишился бы половины себя. И жизни.

— Предлагаю больше не тревожить мистера Рогалика и дать ему больше возможности восстановиться.

— Да-да, доктор Буханка. Спасибо Вам за его спасение.

В управлении Батонни оказался быстро. На время больничного у напарника в помощь ему выделили Сдобыча. Оставались последние сутки, чтобы раскрыть дело, потом информация окажется у журналистов.

— Привет. Я тут отработал контакты убитой. Отец неизвестен, воспитывалась мамой и её родителями, был хороший вариант с её парнем, но у него алиби.

— Спасибо, Сдобыч.

Мякиш в голове Батонни заскрипел. Нутром он понимал, что все ингредиенты для раскрытия дела у него в руках, но рецепт пока неочевиден. Из фактов: смешанное происхождение Булочки, отец скрывается, но семью поддерживает. Мотива нет. Её возлюбленный: приличная семья, уважаемые инженеры, родители со студенческой скамьи вместе. Ого! Это та самая первая группа студентов, которые смогли отстоять право ржаных на равное образование с пшеничными. Понятно, это сближает. Рогалик: он слишком приблизился к убийце, и тот запаниковал, но не смог убить, хотя с Булочкой всё прошло аккуратнее. Значит, убитая доверяла маньяку — это сужает круг подозреваемых. Смущает, что Рогалик так же, как и Булочка, попал под нож, а не под лезвие. Жаль, что Рогалик так никого и не заметил. Алиби парня Булочки: находился в больнице с множественными порезами. Судя по фото порезов, хотели просто припугнуть. Батонни ещё раз пробежался по информации и парне, сделал несколько вычислений и, закрыв все файлы на ключ в ящик стола, поспешил в бар.

Кокетливая Кекси сегодня была в праздничной посыпке. Она искренне удивилась приходу Батонни.

— Прости, дорогой, но сегодня бар закрыт на семейное торжество.

— Десять минут! И лучше поговорить наедине.

Кекси кивнула, дала последние распоряжения бармену и официанту и поднялась вместе с офицером.

Кекси расположилась в любимой корзиночке и предложила Батонни сесть в формочку. Та была маловата, но и долго задерживаться здесь полицейский не планировал.

— Я вначале хотел задать тебе несколько вопросов, но, видимо, тряска на тараканах-такси расставила всё по местам в моей голове. Ты родилась в Хлебницах? Никогда бы не подумал из-за всей этой косметики и сахарной пудры.

— Да, в Хлебницах. И я ржаная до самой сердцевины.

— У тебя есть дети. Ты рискнула открыть бар, несмотря на все опасности, ради них?

— Да, но не бандиты и рэкет были страшными. Страшно было отпускать их в университет. Ржаной инженер! Но я хотела лучшей доли детям, а эти постоянные расистские выпады. Меня внутри замораживало каждый раз, когда они выходили на улицу.

— А сегодня ты празднуешь возвращение внука из больницы?

— Действительно, у тебя только ответы.

— На него напали расисты и вырезали «х» с перекладиной на теле.

— Это стилизованная отметина «р» — «ржаной» от Бел-Хлеб-Клана. Потому дело и забуксовало. Оно же одно из многих. Обычно нам отвечают: «Живой? Забирайте и не мешайте работать».

— Тогда я готов. Один вопрос и одна просьба. Булочка была беременна от твоего внука? Потому ты хочешь наказать убийцу?

— Да, они месили тесто вместе и светились от счастья, что у них будет ребёнок. Я считаю, что на внука и Булочку напал один и тот же хлеб.

— Просьба. Мы сейчас выйдем, и ты оставишь в комнате телефон, и не уснёшь, пока к тебе в бар не придёт печенье с телефоном. Принято?

— Я была полна решимости, когда просила тебя наказать маньяка, а сейчас мне страшно, — Кекси нервно теребила салфетку в руках.

— И правильно. Пойдём уже, пора семью встречать.

Кокетливая Кекси послушно последовала за Батонни. Весь вечер она провела с семьёй и потому не знала, что с неопределяемого номера от Даркнета ей пришло уведомление «Заказчик продолжил аукцион. Ваша ставка проиграла. Дело будет заморожено».

***

Даркнет — вещь, конечно, эфемерная, как пар от горячей булочки, но есть место, где не усомниться в реальности чёрной сети — в одном из ящиков Буфета. Клиент и исполнитель разделены прочной перегородкой и не видят друг друга, каждого проверили на наличие оружия, отравляющих газов, жучков и тараканов. Можно сказать, что именно на этой комнате и базировалось доверие ко всей системе.

Батонни зашёл в свою половину ящика и стал ждать клиента. Была пара минут на размышление. Впервые он засомневался в своём шаге. Правильно ли он понял слова напарника про «работал профессионал» и «повернись на пять часов». Да, он сказал именно, хотя и исказил фразу, потому что нападавший на него стоял в той же комнате, если бы Батонни тогда повернулся, как часовая