– Пашка! Ковбой! – выдохнул Давыдов, собираясь упасть в объятия старого друга. – Вот так встреча!

Но он в последний момент сдержал свой смешной порыв и не обнялся с Пашкой. Давыдов увидел лицо друга, постаревшее, огрубевшее, лишенное былой живости. Радости, которой ждал Давыдов, оно не выражало. В глазах Пашки мелькнуло удивление, озабоченность, досада – что угодно, но только не радость. Если бы Давыдову сейчас плеснули в лицо ледяной водой, он и то был бы меньше ошеломлен. Ему мгновенно стал противен и собственный телячий восторг и все однокашники, и вообще все люди вокруг. Он был готов круто развернуться и уйти, но тут Пашка вытянул вперед руку и крепко, до боли пожал его разгоряченную ладонь.

– Это ты, Алеша? – негромко, но с чувством сказал он. – Не ожидал тебя здесь увидеть, не ожидал. Настоящий сюрприз, друг!..

В глазах Пашки уже не было никакой неприязни, он улыбался во весь рот, и Давыдову пришлось бы смириться с тем, что все это ему померещилось, если бы не странное, иррациональное ощущение холода, которое исходило от Пашки, от его улыбающихся губ, от его внимательных глаз и даже от старательно интонируемого голоса. Словно все эти годы его старый университетский товарищ пробыл в каком-то ледяном подземелье, как законсервированный андроид из фантастического фильма. Ощущение было крайне неприятное, но теперь Давыдов не мог уже ничего поделать. Пашка протянул ему руку, снова назвал другом, улыбался. Может быть, для этого ему приходилось ломать себя – кто знает? Тем более уйти сейчас было некрасиво. Давыдов остался, но настроение у него резко упало.

– Может быть, пивка? – деловито сказал он. – В честь такой встречи…

Пашка посмотрел на наручные часы.

– Можно, – не переставая улыбаться, сказал он. – Только я, пожалуй, не пиво, а кофе выпью. Чашечку. А вообще, неудачно получилось. Надо нам с тобой где-нибудь вечерком встретиться. У меня сейчас такая запарка… Я говорю, глупо вышло! Но ты не заметил, что чем старше становишься, тем глупее все выходит? Нет в жизни счастья…

Он засмеялся и увлек Давыдова в угол зала, где обнаружился свободный столик. И довольно ловко, мимоходом выхватил из толпы официантку, ласково, но категорически потребовав от нее кружку пива и чашку кофе.

Заказ появился через минуту. Пашка пригубил кофе, поморщился и в упор посмотрел на Давыдова.

– Ну что, Нобель? Что нос повесил? – спросил он с очередной старательной улыбкой. – Разочарован? Не думал, что я так изменился? Я бы и сам не подумал десять лет назад.

Пашка носил на факультете прозвище Ковбой. Давыдова прозвали Нобелем – авансом, за будущие заслуги. Кое-какие надежды он и в самом деле подавал. И десять лет назад он тоже представить себе не мог, что все так изменится.

– Да какой я теперь Нобель! – сказал он, как за спасательный круг хватаясь за кружку с пивом. – Все в прошлом. Я теперь бизнесмен, Паша. – Он кривовато усмехнулся. – И, кажется, не слишком удачливый. Не поверишь, иной раз так противно становится, что впору пулю в лоб пустить…

Совсем не об этом Давыдов собирался говорить со старым другом, но по-настоящему выговориться до сих пор было некому, и он повел себя как тот вшивый из пословицы.

– Пулю? – поднял брови Паша и посмотрел на Давыдова с веселым изумлением. – Эка тебя понесло! Не узнаю! Что, совсем допекли?

– Совсем! – вздохнул Давыдов. – За глотку берут, Паша!.. Ну, это ладно, не о том я заговорил, извини! Ты-то как? Чем занимаешься?

– Ну, это длинная история, – серьезно сказал Паша. – Но у меня все в порядке. А вот с тобой разбираться нужно. Знаешь, что мы сделаем? Давай-ка мне свои координаты, и я, как только выберу время, сразу тебе позвоню. И посидим, как полагается. Ну что, катит такое предложение?

Он снова пригубил кофе и поверх чашки испытующе посмотрел Давыдову в глаза. Тому стало как-то не по себе. Но он закивал, полез в карман, достал из бумажника визитную карточку и протянул ее Паше. В этот момент в кармане у того забулькал мобильник, и Паша сунул карточку в карман, даже не взглянув на нее. Он кивнул Давыдову и быстро поднес телефон к уху. Разговор занял секунд пять, не больше.

– Понял, – сказал он. – Выхожу.

Поднимаясь, он сунул трубку в карман и положил руку на плечо Давыдова.

– Извини! Дела, будь они неладны. Если не очень напрягает – расплатись, а? Потом сочтемся.

По правде говоря, Давыдов заплатил бы сейчас куда большую сумму, лишь бы этой встречи не состоялось и чтобы он вообще не выскакивал несколько минут назад из машины и даже не вспоминал ни о каком Пашке Ковбое, чтобы его с жесткими чертами лицо раз и навсегда затерялось в пестрой московской толпе. Ничего хорошего не принесла ему эта встреча. Лишнее подтверждение пословицы о том, что в одну и ту же реку не войти дважды.

Поэтому Давыдов с облегчением взял на себя проблемы с оплатой этого копеечного счета. Ему хотелось протянуть время, дать Пашке уйти подальше, чтобы уже никаким чудом они не встретились никогда и нигде. Он подозвал официантку, заказал еще двести граммов водки, выпил и долго сидел, бездумно разглядывая людской муравейник за окном.

Когда Давыдов вышел из кафе, Ковбоя, разумеется, уже и след простыл. Слегка пьяный и крайне недовольный собой, Давыдов зашагал по тротуару, торопясь найти тот двор, куда Савелий поставил машину. Он помнил, что тот обещал ждать его на въезде, но тем не менее Савелия нигде видно не было.

«Черт бы тебя подрал, Савелий! – в сердцах выругался про себя Давыдов. – Теперь я еще и тебя должен искать, как проклятую ушедшую молодость! Ну, погоди!»

Давыдову быстро надоело шарахаться в равнодушной уличной толпе, и тут он, к счастью, вспомнил про телефон. В раздражении набрал номер.

Савелий ответил не сразу и ответил как-то странно. Давыдов не помнил, чтобы жизнерадостный деловой Савелий разговаривал когда-нибудь таким плаксивым растерянным тоном. Но тому были веские причины, и Давыдов после некоторой заминки наконец уяснил, в чем дело.

– Так это, Алексей Петрович! Задержали тут меня! Милиция, кто же еще? – пожаловался Савелий, явно разговаривая не только с Давыдовым, но и с кем-то еще, для Давыдова невидимым. – Так это… какая разница – свидетель или не свидетель? Мне шефа везти надо… Как успеется? Алексей Петрович, ну, вот что хотите делайте! Говорят, успеется! Ей-богу, я тут ни при чем!

– Да можешь ты объяснить, в чем дело?! – взорвался Давыдов. – Что случилось? В столб въехал, что ли?

– Да лучше бы в столб, Алексей Петрович! – запричитал Савелий. – Тут такое случилось… Главное, на моих глазах! А я только на секунду с улицы вернулся – боялся, как бы тачку не задели. Тут мусоровоз…

– Ты мне мозги не пудри! – окончательно вспылил Давыдов. – Мусоровоз какой-то!.. Я сейчас тебя найду, и ты мне расскажешь, что у тебя там случилось! Где ты, черт тебя дери?!

– Да я же говорю, мусоровоз! – в отчаянии повторил Савелий. – Он всю поляну тут перегородил. Вы его сразу увидите…