Им придется пережить это страшное время перемен и определить, что делать и в какую сторону двигаться дальше. Питер подумывал о том, как бы получить работу в небольшом местном банке, где-нибудь за пределами Нью-Йорка, и вернуться на Уолл-стрит, когда ситуация в экономике снова стабилизируется. Он вырос в маленьком городке штата Массачусетс и понимал, что, возможно, ему придется на некоторое время покинуть Нью-Йорк и начать все с нуля. Всю неделю он не мог уснуть, каждую ночь думая об этом. Весь его багаж на данный момент – это куча обесцененных акций и совсем немного наличных денег.

Он настоял на том, чтобы на этой неделе Алана отпустила домой пораньше проживавшую у них семейную пару, помогающую им по хозяйству. Питеру и Алане теперь придется экономить каждую копейку. Экономка и ее муж отнеслись к этому решению с пониманием – некоторые из их друзей были в такой же ситуации, но им самим хватило ума не держать свои сбережения в банковских ценных бумагах. Питер улыбнулся, подумав про себя, что по иронии судьбы их помощники по хозяйству, вероятно, находятся сейчас в лучшем финансовом положении, чем он сам. Когда-то давно Питер пытался заставить их вкладывать свои деньги, но они отмахивались, твердили, что не доверяют банкам и инвестиционным компаниям. Все свои сбережения они хранили в коробке в хрустящих зеленых банкнотах, которые сейчас были вне конкуренции.

Питер спустился вниз на лифте, держа две коробки в руках, вместе с двумя младшими партнерами банка, один из которых, казалось, вот-вот расплачется. Как и большинство, он был уничтожен. Партнеры и сотрудники, крепко стоявшие на вершине мира всего несколько месяцев тому назад, упали на землю. Питер называл это «Горки и лесенки»[3]жизни. Всего минута – и ты высоко наверху, в стратосфере, а в следующую минуту ты шлепаешься голой задницей о самое дно. Раньше с ним такого никогда не случалось.

– Не сдавайтесь, Маршалл, – подбодрил Питер одного из мужчин. – Мы вернемся.

– Я собираюсь вернуться в Огайо, – убитым голосом ответил младший партнер. – Буду работать у отца на фабрике. Все, что у меня было, хранилось в ценных бумагах «Бродбанка». – В аналогичной ситуации находились большинство из них. И даже те, у кого были другие акции, знали, что они в настоящее время тоже ничего не стоят.

– Мы все в одной лодке, – сказал Питер. Он решил смотреть позитивно на нынешнюю ситуацию, хотя сам неоднократно в течение последней недели впадал в паническое состояние, лежа без сна темными ночами. Но, в конце концов, должен появиться свет в конце туннеля, даже если сейчас они летели в пустоту. Он отказывался становиться жертвой обстоятельств. Сейчас все было плохо, но наступит момент, когда все будет хорошо.

Лифт остановился на первом этаже, Питер кивком головы попрощался с коллегами и направился к своей машине. Он поставил коробки на заднее сиденье припаркованного на улице авто. Сегодня он взял «Вольво-универсал», на котором обычно по их поручениям ездила экономка. В конце этой недели он планировал выставить все свои автомобили на крутом аукционе элитных подержанных машин. Сейчас рынок будет заполонен дорогими машинами, но Питер будет рад получить любую сумму от продажи. На этой неделе он уже дал объявление в Интернете о продаже «Феррари». Алана расплакалась, когда он сказал ей, что она должна отказаться от своего «Бентли». В данный момент в их жизни нет места роскоши.

Потом он вернулся, спустил вниз еще четыре коробки и в последний раз поднялся посмотреть на свой офис. Интересно, когда у него снова появится такой же роскошный кабинет, как этот. Может быть, никогда. Может быть, ему не суждено вернуться. Может быть, действительно все было кончено, и произошло то, чего все так боялись. Он почувствовал, как на него накатила волна ужаса. Он повернулся и вышел. Потом он помедлил, чтобы попрощаться с двумя своими партнерами, заглянул в их кабинеты, но те уже ушли. На следующей неделе они еще увидятся, когда будут обсуждать процедуру банкротства, но сейчас все бежали с тонущего корабля, и каждый беспокоился только о себе.

Питер последний раз молча спускался вниз на лифте. Он был высоким мужчиной спортивного вида и выглядел моложе своих лет. Он много играл в теннис по выходным, занимался с тренером в тренажерном зале, который оборудовал в квартире, и был худой и стройный. В его светлых волосах песочного цвета проскользнули несколько незаметных седых прядей. Он идеально соответствовал образу хорошего американского парня, живущего по соседству. Всю свою жизнь, или, по крайней мере, последние годы, он был воплощением «золотого мальчика». За прошедшие годы он стал живым олицетворением успеха. Впрочем, так было не всегда. В юности он считал себя неудачником, и на него все так и смотрели. Про таких обычно говорили: «В семье не без урода». Его все время сравнивали с совершенным во всех отношениях братом-близнецом, к которому родители относились с почтением. С точки зрения любого родителя, Питер был кошмаром – яркий красивый мальчик, который вызывающе вел себя в школе и постоянно попадал в неприятности. Из-за плохого поведения или из-за ужасных отметок его то исключали из школы, то брали на испытательный срок. Дислексия, которую официально тогда так и не диагностировали, практически уничтожила его детство. Одноклассники обзывали его тупицей, а у учителей опускались руки, и в конце концов они сдались. Ни Питер, ни его родители не могли понять, почему ему так трудно было учиться в школе.

Его родители были образованными и умными людьми, и Питер, казалось, тоже должен быть умным развитым ребенком, поэтому его постоянно обвиняли в том, что он не старается, ленится, и наказывали за несделанные домашние задания. Сам Питер не мог объяснить, почему буквы на страницах и объяснения, которые ему давали учителя, не имели для него никакого смысла. Он дрался с мальчишками, которые подсмеивались над ним. В младших классах было обычным делом, когда он возвращался из школы в порванной рубашке и с синяком под глазом, а то и похуже. В средней школе он напускал на себя безразличный вид, носил маску враждебности и высокомерия, чтобы скрыть горечь неудач в учебе и разочарование в себе, которые он испытывал. А в то же время его брат Майкл рос образцовым во всех отношениях мальчиком. Внешне он не был так ослепительно хорош, как Питер, да и вообще с внешностью ему не так повезло. Он был меньше ростом, более коренастым, спокойнее и не обладал такой харизмой, как Питер. Их мать всегда говорила, что Питер легко мог бы стать звездой, достаточно было бы просто делать домашнее задание и хорошо себя вести. Майкл же всегда был обстоятельным и вежливым, посвящал все свое свободное время учебе и добивался выдающихся результатов неусыпным трудом. У родителей никогда не было поводов беспокоиться о Майкле. Вот Питер – другое дело! Он каждый раз своими неудачами приводил их в сильнейшее расстройство. А Майкл всегда спокойно стоял в сторонке, всем своим видом указывая на неспособность Питера оправдать их ожидания, и прежде всего – научиться контролировать себя. Когда никто не видел, Майкл подначивал Питера, чтобы тот потерял самообладание, и в тех редких случаях, когда Майкл шалил, он всегда сваливал вину на брата. Родители и учителя легко верили в невиновность Майкла и чаще всего считали Питера виновником очередной катастрофы. К тому времени, как они окончили среднюю школу, родители Питера пребывали в отчаянии – детские истерики маленького Питера перешли в проявление подростковой ярости, базировавшееся на едва выносимом разочаровании и отчаянии, в которых он пребывал в течение восемнадцати лет. Он не смог добиться признания мало-мальских достоинств и одобрения ни со стороны своих родителей, ни кого-либо еще, поэтому бросил попытки завоевать их расположение, равно как и не надеялся оправдать их ожидания. К этому моменту они с братом были уже заклятыми врагами. Питер считал его причиной многих бед, которые преследовали его. Питер так и не смог стать равным Майклу. Каково же было изумление родных и учителей, когда Питер собрался и поступил в колледж! Ему повезло: в средней школе был один учитель от бога, который дал парню прекрасную письменную рекомендацию. В ней учитель настаивал на том, что, несмотря на плохие оценки и непростую школьную карьеру его подопечного, Питер всегда был и остается удивительно ярким, творческим молодым человеком. В один прекрасный день он преодолеет свои проблемы. Учитель назвал его «запоздалым цветком», и то было самое доброе слово, когда-либо сказанное кем-либо о Питере. В завершение письма учитель заверил колледж (в который Питера все-таки приняли), что наступит тот день, когда преподаватели будут гордиться своим учеником.