из промелькнувших мыслей как обычно была: «Хоть-бы ничего не случилось…». И в девяносто девяти случаях дежурство проходило спокойно, без происшествий.

Я продолжил всматриваться в темноту, как вдруг на горизонте, выходя из лесных зарослей, шатаясь, и едва не падая вышла фигура. Было не разглядеть: мужчина или женщина…Вероятно, вообще зомбарь.

Я привстал и взял в руки винтовку, стоявшую справа от меня. Навел прицел. Ни черта не видно! Хотя, чего я ожидал. Тратить патроны, которых, мягко говоря, не было в избытке, я не стал, а лишь продолжил безмолвно наблюдать за постепенно приближающейся фигурой.

Шаг за шагом она становилась ближе, но не становилась разборчивей. Если все же зомбарь — лишь бы не вёл за собой стаю.

Я положил палец на курок. На всякий случай.

Пока фигура двигалась в мою сторону, я сплюнул. Каждый раз при малейшей опасности поджилки тряслись. Страшно хотелось жить, хоть и жить было страшно.

Через пару минут мои предположения подтвердились — до стены дошел зомбарь. Я положил винтовку по правую руку, взял с левой стороны двухметровое копье с острым наконечником и наклонился, чтобы проткнуть зомбарю голову.

Внешний вид этого некогда бывшим человеком существом был мне смутно знаком. Я медлил, т. к. ощущал, что знал того, кто превратился в зомбаря. Синие джинсы, черная майка, на голове кепка и белокурые волосы, собранные в хвост. На плечах зеленый рюкзак.

Катя!

Вернее, то, что от нее осталось.

Я опустил копье, сел на корточки и не отрывая от Кати взгляд думал, на сколько-же оказался прав в очередной раз. Хотя, надо было отдать должное и всем остальным в лагере: Катя-же вернулась. Пусть и не так, как ожидалось…

Мне определенно стоило позвать Пашку. Он хотел бы попрощаться с Катей. С моей стороны было неправильно его этого лишать. Но учитывая, что он только ушел на пересменку…

В общем, я решил подождать до утра. Катя никуда не денется. Её оживший труп уже учуял за нашими стенами плоть.

Так прошла моя смена: под мертвячьи звуки, которые издавала Катя, под удары её мёртвого тела о стены, под скрип ногтей, пытающихся пробраться сквозь железный забор.

Около восьми утра я заметил Пашку, который потягиваясь вышел из своего вагончика. Без лишних церемоний я подозвал его на помост и показал Катю.

От прежде излишне эмоционального парня я ждал чего угодно, но только не того, что он кивнет и попросит меня самого избавится от зомбаря. С большей вероятностью, я ставил на то, что Пашка выбежит на улицу. Представлял как буду его оттаскивать. И как Катя будет пытаться его сожрать.

Но Пашка проявил стойкость. Холодность. Когда Катя не вернулась, он почти сразу понял, что не увидит девушку вновь.

До конца моего дежурства оставался час. У меня не получилось бы сделать вид, что я не замечал зомбаря у ворот, поэтому решать проблему пришлось самостоятельно.

Я вновь взял в руки копье, прицелился, и одним точным ударом заостренной палки пробил череп Кати. Труп глухо упал на траву, а я подал сигнал на расчистку территории у забора.

Группа людей, при появлении трупов выходила из лагеря, собирала тела в кучу и сжигала неподалеку. Мы боялись, что гора мертвой плоти возле лагеря не столь привлечет внимание, сколь болезни. К пока еще живым нам.

Моё дежурство было окончено.

* * *

Обычно, я не страдал бессмысленной тягой к истязанию собственными мыслями, но видя, как развивались отношения Кати и Паши, а потом случилось…То, что случилось, заставило меня немного окунуться в прошлое.

Моя жена, Настя…Я сам не заметил, как влюбился в неё. Это было ещё до эпидемии, до сраного апокалипсиса. Настя с самого первого дня была ко мне расположена. В кругу наших общих друзей она старалась уделять мне особое внимание.

Невозможно описать почему мы выбираем в качестве спутника жизни того или иного человека. Чувство или появляется само или не появляется вообще.

В день начала чёртовой эпидемии мы с Настей находились на разных концах города, примерно в двух часах езды друг от друга. Она не водила машину, а пользовалась общественным транспортом, поэтому я сразу рванул за ней на своей.

Шансов, что она осталась в школе, в которой работала учителем младших классов, было мало. Но я цеплялся за любую, даже самую призрачную надежду. Я не мог не попытаться найти её в этом сумасшедшем новом мире, ведь я уже однажды нашел её в прошлом.

В течении трёх часов я был возле школы. Пробки, суета на дороге удлинили мой путь, хотя я срезал его как мог.

Мне никогда не в силах забыть то, что я там увидел: учителя вперемешку с детьми жадно отрывали куски плоти от тел друг друга. Крики мольбы разносились вокруг здания. Я словно попал под купол иной, искаженной реальности, которой никогда не должно было существовать.

Я не мог открыть дверь машины и потому продолжал сидеть внутри, не успевая переключать взгляд с одного ужасающего действа на другое. Было беспощадно страшно даже подумать, что Настя может быть эпицентре кровавой бойни.

«Трус! Трус! Трус! Трус!» — отбивало ритм моё сердце, норовя выпрыгнуть из груди.

Спустя вечность, я потянулся дрожащей рукой к двери, но остановил её на полпути. Чем мне защищаться? Если я выйду — меня разорвут вместе со всеми. Это не поможет Насте.

Неизвестно, сколько бы я просидел в коконе собственного отчаяния, если бы в пассажирское окно моей машины не постучали. Настойчиво, громко.

Обернувшись, я увидел мужчину лет сорока с на удивление спокойным в данной ситуации взглядом. Словно он прознал всю суть нового мироздания и уже ничему не удивлялся. За его широкой спиной, немного поодаль, шли с десяток существ в свежей крови, пару минут назад бывшие людьми.

Мужчина снова постучал по стеклу, на этот раз еще более настойчиво. Я нажал на кнопку и открыл ему дверь. Он пулей влетел в салон, громко хлопнул и прокричал что-то типа «газуй!».

Если в тот день я и мог хоть кого-то спасти — это был Миша, мой судьбоносный будущий друг. Очевидно, что добраться до Насти целым мне бы не удалось.

По дроге из города мы с Мишей разговорились. Он приехал к школе, чтобы забрать свою дочь с занятий, но сам едва не погиб. Дочь он не видел, но судил по творившемуся безумию и трезво смотрел на вещи — её было не спасти.

Бессмысленно ли наше выживание без наших любимых?

Могли ли мы вернуться за ними в