что тот военврач всю жизнь занимался изучением кожной экземы. То есть, тем заболеванием, которое вызывается расстройством нервной системы. Видя любознательность Фёдора, он стал объяснять ему причины страшного недуга и методы его излечения.

Заметив, что водитель проявил интерес, полковник отдал ему все свои тетради и книги. Мол, бери, изучай. Если встречались больные экземой, офицер звал солдата, велел ему стоять рядом и объяснял, что и как.

Когда выдавалась минутка затишья, водитель читал записи медика. Он научился распознавать виды болезни и составлять нужные мази. Вскоре полковник погиб под обстрелом фашистов. На память о нём, Фёдор Терентьевич оставил себе бумаги врача.

Со временем, он стал значительно чаще применять свои знания и помогать сослуживцам, у которых возникала болезнь. Так он воевал до последнего дня кровопролитной войны, участвовал во взятии столицы Германии и оставил свою скромную подпись на стенах Рейхстага.

В ходе боевых столкновений, дедушка дважды попадал в кинохронику. Как это ни странно звучит, но столь редкие кадры видели односельчане и моя милая мама, которая в то время была ещё маленькой девочкой. По её словам, эти кадры мелькали в каком-то документальном кино.

Пока мой дедушка находился на фронте, моя бабушка работала в колхозной бригаде. Кроме четверых своих кровных детей, она стала воспитывать ещё девять сирот, что привезли из районов, захваченных вражеской армией.

Женщина обладала неимоверным усердием. Благодаря чему, её большая семья не голодала так сильно, как те, что находились вокруг. Все дети трудились в саду, в огороде, сеяли рожь и пшеницу на пустошах.

Скоро советская власть начала собирать помощь для жителей блокадного города имени Ленина. Бабушка сдала в этот фонд двести пудов выращенного ею зерна. Про столь великодушный поступок напечатали во многих газетах. Там поместили фотографию Евдокии Николаевны и тринадцати её родных и приёмных детей.

Каким-то неведомым чудом, корреспонденты нашли дедушку, служившего на линии фронта. Ему в торжественной обстановке вручили газету со снимком жены и семейства.

На имя бабушки пришла благодарность от правительства СССР за подписью генерального секретаря коммунистической партии. По словам моей мамы, в письме были такие тёплые строчки: — «Спасибо Вам за хлеб. За сотни душ, которых Вы от голода спасали. Мой низкий Вам поклон! Иосиф Сталин».

После окончания войны с Германией, дедушка был направлен на Дальний Восток на битву с Японией. Там он тоже трудился шофёром на санитарной машине и перевозил раненых воинов.

За заслуги на фронте Родина наградила его боевыми медалями «За отвагу», «За взятие Берлина», «За Победу над Германией» и «За Победу над Японией». В 1947 году он, наконец-то, вернулся в село, откуда ушёл более восьми лет назад.

К этому времени, дети-сироты, которые жили в его тесной хате, благополучно разъехались по своим детдомам. Ему приходилось кормить лишь четверых малых детей. Отдохнув пару дней, он пошёл на работу в обнищавший колхоз.

Кроме того, он помогал тем сельчанам, у которых появлялась экзема. Слава о нём, как о народном целителе разошлась по всему Азербайджану. К нему ехали люди с разных концов южной республики.

За годы жизни в деревне, дедушку несколько раз избирали председателем большого колхоза. Многие годы Фёдор Терентьевич трудился главным инженером сельхозпредприятия.

Затем, рядом построили завод по производству виноградных соков и вин. Хорошо зная дедушку, руководство района назначило его туда главным механиком. Там он и служил до тех пор, пока не вышел на пенсию.

Умер Фёдор Терентьевич на родине, в Азербайджане, тридцатого декабря 1978 года. Бабушка, Евдокия Николаевна, умерла в городе Куйбышеве, двадцать шестого февраля 1990 года.

Зенитчик часть 1

Военная проза. Повесть «Зенитчик»

Издана под названием «В боях за город имени вождя» в журнале «Луч» № 3(287), май 2017 г., стр. 6…28

Кроме того, отрывок части 1 издан повторно под названием «Путь в Сталинград»

сборнике «Священная война», издательства «Перископ», Волгоград. 2021 г., стр. 162…185

Каспий

Двадцать второго августа 1942 года Яков Малинин получил предписание военкомата. В бумаге говорилось о том, что ему нужно прибыть в расположение Сталинградского фронта. Путь туда лежал через Астрахань.

Вместе с зенитчиком должен был ехать бывший курсант из соседней группы училища, с которым они почти не общались. Яков лишь знал, что попутчика звали Остапом Павленко и он украинец.

Остальных однокурсников разбросали по всему Предкавказью, от Моздока до Грозного. Некоторым из них повезло, и они удивительным образом остались на родине, в шумном Баку.

К тому времени, немцы вышли к железной дороге и захватили её в районе города Сальска. Добраться до места своего назначения лейтенанты могли только морем. Сначала пароходом в Махачкалу, а оттуда до Волги.

Потом им предстояло ехать вверх по левому берегу великой реки до узловой станции Баскунчак. Оттуда — до пристани, которая называлась Паромная и лишь после этого, переправиться на правую сторону, в деревню Латошинка. Где-там находился штаб Сталинградского фронта.

К вечеру двадцать четвёртого августа в Баку был сформирован очередной караван. Следующим утром, восемь судов должны были выйти из порта и направиться к северу.

Два офицера поднялись на борт буксира и с облегченьем узнали, что там есть другие военные. Среди них оказался пожилой, лет сорока, седовласый майор, который возвращался из госпиталя, да ещё два их ровесника, лейтенанты, что недавно учились в Бакинском пехотном училище.

По сравнению со «стариком», одетым в полевую потёртую форму, молодые ребята выглядели настоящими щёголями. На них красовались: новенькие, подогнанные по фигуре галифе с гимнастёрками, отлично скроенные сапоги, нагуталиненные до жирного блеска, и войсковые фуражки, надетые с маленьким креном направо. Плюс ко всему, истинно гвардейская выправка.

Всё портила одна досадная мелочь. В отличие от боевого майора, у парней не было при себе пистолетов. В училище им сообщили, что «ТТ» или «наганы», положенные лейтенантам по должности, они получат только на фронте. Поэтому, чтобы кобуры из коричневой кожи не казались пустыми, пришлось набить их обычными тряпками.

На небольшом пароходике не имелось пассажирских кают, и офицерам, командированным в военные части, пришлось разместиться на палубе. Стояла погода обычная для окончания августа. Ветра почти что, и не было, и море оказалось очень спокойным.

Поверхность Каспия слегка волновалась, но так вяло и слабо, что качка совершенно не чувствовалась. Яков постелил на чистые доски шинель, лёг на неё и, подложив руки под голову, начал следить за жирными чайками, парящими в воздухе.

Иногда, пернатые видели, что-то внизу, под собой, складывали длинные крылья и камнем бросались в зеленоватую воду.