Первое впечатление часто обманчиво. Вертлявый неприметный собеседник с жиденькими волосами и руками убийцы недобро улыбался, а огромный как шкаф бармен с пальцами-сардельками вращал в руках кружки одну за одной. Но именно этой махине приходилось потеть и волноваться под ледяным взглядом худенького мужичка. Было в этом что-то комичное.

Минута молчания тянулась неприлично долго, затем клиент хмыкнул, улыбнулся еще шире, обнажая неровные обломанные зубы. Атмосфера немного разрядилась. По столешнице гулко прогремели патроны. Пять щелчков – пять патронов. Плесень проявил чудеса ловкости – еще не успел стихнуть звук, а самые популярные в две тысячи тридцать третьем году дензнаки исчезли, будто их и не было.

– Припоминаю, – бармен выдохнул сильнее, чем следовало. Вздох облегчения не скроешь, если не знаком хотя бы с актерским мастерством «для чайников». Факт не остался незамеченным таким бывалым и ушлым клиентом. – Был здесь вчера такой.

Клиент нахмурился. За щедрую плату можно бы и побольше информации предоставить, а тут словно клещами приходится вытягивать. Вот бы сейчас сюда настоящие клещи, да еще парочку особых инструментов, да комнатку со звукоизоляцией – пары минут бы хватило вызнать все, что необходимо. Нет, бармен определенно бесил все сильнее.

– Это все, что ты можешь мне сказать?

Слова, произнесенные с нажимом и нескрываемыми нотками раздражения, подействовали – бармен поспешно закивал.

– Говорят, его Веденеев вызывал. Дело какое-то у них. С Полисом связано. Но это все, что я знаю. Ко мне байкер не заходил, и, насколько я понимаю, больше ни с кем на станции не общался. Иначе мне было бы известно больше.

– Тогда откуда знаешь, что он вообще на станции был?

– Один человек верный рассказал, что смог услышать… Нет, имя его я тебе не скажу, и плата не поможет, – сказал и немного отодвинулся от собеседника – осторожность с незнакомцами нужна.

Клиента совсем не интересовал информатор – вряд ли тот будет знать больше. А начальник управления безопасности Конфедерации Печатников Андрей Павлович Веденеев должен принять меры предосторожности и оградить конфиденциальный разговор от лишних ушей. Самое главное он уже узнал – байкер вряд ли сейчас далеко. К тому же наверняка вернется еще раз, за окончательным расчетом – только дурак платит все деньги наперед. В крайнем случае придется браться за Веденеева, хоть это и сулит большие сложности: политика, мать ее, а здравый человек в это болото без особой нужды не полезет. А теперь нужно раствориться в толпе и сменить одну незапоминающуюся личину на другую. Он с сожалением посмотрел на бармена.

– Слушай, ты извини… Никто не должен знать, о чем мы тут с тобой только что беседовали.

Бармен не сразу расслышал в словах неизвестного угрозу. Пойми он на несколько мгновений раньше, и последовавшие за этой фразой события можно было бы предотвратить. Но вечерняя работа накладывает отпечаток – мозг в задымленном и пропахшем брагой помещении иногда позволяет себе холостые обороты. Руки реагировать все же начали, но было слишком поздно. Иногда даже мгновение – непозволительная роскошь.

Средь бела дня на оживленной станции решиться на убийство может либо самый отчаянный, либо полный придурок, либо чересчур уверенный в себе человек. Когда голова бармена разлетелась от выпущенной в лоб пули, тому было не до игр в угадайку, кто из означенных сейчас перед ним. Со стороны же неизвестный придурком не казался. Как бы там ни было, никто не решился встать у убийцы на пути или попробовать его остановить. Посетители забегаловки лишь ошеломленно провожали взглядом перешедшего с шага на бег невысокого человека, о чем-то оживленно беседовавшего пару минут назад с барменом, а потом неожиданно пустившего ему пулю в лоб из пистолета с глушителем. Этого недолгого всеобщего замешательства незнакомцу вполне хватило для того, чтобы скрыться с места преступления. Все выходы со станции перекрыли спустя пару минут, но убийцу так и не нашли, несмотря на то, что все вокруг перевернули вверх дном.

В общине рейдеров недалеко от станции Ясенево

– Задолжал он нам сильно: дел натворил, большой прибыли лишил. Такое не прощается. Серьезная обида на него у Главного.

Двое мужчин – один с факелом в руке, хоть немного рассеивающим тьму вокруг, – плелись по сырому мрачному коридору. Под ногами чавкала грязь, тут и там капли с потолка падали на пол, но люди не обращали на это внимания, а все шли и шли дальше, в глухую мглу.

– Так почему ж его до сих пор не грохнули?

– Говорят, Главный уже обо всем позаботился.

– Я бы и сам голыми руками удавил гада, попадись он мне, – говоривший изобразил жест, будто откручивает голову невидимому противнику.

Тот, что с факелом, повыше ростом, взглянул на товарища сверху вниз и хмыкнул:

– Байкер целый отряд наших раскидал, а ты – «голыми руками»… Когда его нет рядом, все смелые. На словах.

– Кажется, пришли, – вот отличная возможность сменить тему, ставшую вдруг неприятной. Никому не нравится, когда уличают в трусости.

Лязгнули цепи, и из темноты подвала донесся глухой рык.

Оба мужчины враз попятились, инстинктивно хватаясь за длинные ножи, висящие на поясе.

– Пушистик! – несмело позвал в темноту тот, что повыше ростом, выставляя перед собой факел и водя им из стороны в сторону. – Давай быстрее, чего тупишь? Ненавижу эти дежурства-кормления, – повернулся он ко второму.

Товарищ рывком скинул с плеч нелегкий рюкзак и принялся торопливо распутывать завязки. На пол шлепнулись дурно пахнущие куски мяса не первой свежести.

– Ну, чего застыл? Кидай ему быстрее, и давай обратно. Или хочешь сам таким же куском мяса стать?

На границе света и тени показалась мохнатая лапа, затем еще одна. Последовал еще один рык, от которого у мужчин подогнулись колени. Затем шумное сопение – тварь в углу учуяла запах мяса.

Мужчина с рюкзаком подцепил ногой кусок побольше и швырнул его к ногам зверя. Раздалось чавканье. Туда же последовали и остальные куски мяса.

– Жри, не подавись, – тихонько под нос буркнул факелоносец. И уже громче – своему соратнику: – Пошли отсюда.

Через сотню метров былая уверенность вернулась. Да и молчание напрягало, а за словами легче спрятать страх.

– Как думаешь, зачем он Главному? – мужчина с рюкзаком мотнул головой назад.

– А ты спроси на досуге, – улыбнулся щербатым ртом факелоносец. – Глядишь, объяснит, перед тем как обедом Пушистику станешь.

– Думаю, с такой дрянью и Байкер бы не сладил.

– Вот что ты опять эту мерзоту вспоминаешь? Предатель твой Байкер и для всей нашей общины первый враг.

– Он у меня одну вещь украл.

– Это какую же?

– Зажигалку. Значила она для меня много – память все ж таки.

– Понятно. И из-за зажигалки ты готов человека убить?