просто днем шумно и не слышно. Да и воздушные потоки ночные от дневных немного отличаются. А причина стуков — в шахте всегда ветер, и то говно, что там застряло, банально раскачивается. Просто малой попался впечатлительный, ну и клиент занервничал.

Взял я, в общем, ключ от чердака в ТСЖ, расписался, полез. Нашел нужный выход. Разложил на гудроне крыши моток троса с гирей, ноут, бобину кабеля от камеры; начал проталкивать камеру вниз по шахте, закурил заодно. Все как обычно. Гирю я с собой взял, чтобы, если получится, быстро прочистить шахту. По ТБ работать одному нельзя, но и шеф по головке не погладит, если бригаду лишний раз придется из-за ерунды гонять. Здание, кстати, было — двенадцать этажей панелька, серия П-46, если кому интересно. В общем, травил я себе кабель потихоньку, посматривал на экран. На экране — рывками перемещение вперед (на самом деле вниз) по бетонной шахте, довольно чистой, кстати. Картинка типичная, видно вперед на пару метров, дальше чернота.

И вот тут случилось говно, ребята. Полное говно. На кабеле есть метровые пометки желтой краской, которые я считал. Клиент жил на седьмом этаже, поэтому как я к месту приблизился — стал смотреть в монитор не отрываясь. И заметил, что вместо поросли сухой пыли на одной из стенок канала что-то вроде черно-бурой слизи с комочками и наростами. Но только на одной. Немного похоже бывает от самодельных кухонных вытяжек, которые и жир с салом с плиты всяко затягивают. Но тут оно было скорее как плесневые «сталактиты» среди слоя густой жижи. Поблескивало в свете диодов, как влажное. И чем больше я стравливал кабель, тем наросты становились длиннее и кустистее, что ли. Я хер к носу прикинул, провод повертел и понял, что грязная — та стенка, которая прилегает к квартире клиента. И такое дерьмо на ней наросло, что впору СЭС вызывать, серьезно. Абсолютно нездоровое что-то, болезненно-бурое и мягкое. Ну, это мне показалось, что бурое — камеры у нас черно-белые, картинка монохромная.

Точно на уровне седьмого этажа я остановился, но там не было ничего, кроме этой самой плесени. Ничто не зацепилось, болтаясь, за провод или арматуру, ничего такого. Подумал еще тогда, помню, про то, какие споры эта растительность может распространять по всему дому. Стал спускаться и заметил, что со стеной шахты что-то не так. Вернулся назад. И вот стою я на крыше, в своей робе, держу кабель, смотрю в сторону на ноутбук и натурально охуеваю. На бетонной стене общей шахты на уровне квартиры клиента покрытые плесенью, но все равно отчетливые выбоины, царапины, недоковырянные дырочки какие-то — полное ощущение, что кто-то очень долго лез сквозь железобетон и успешно лез: я вижу арматуру, а сами углубления глубиной сантиметров пять-шесть, сама стенка не намного толще.

Здесь я занервничал, да, но болезненным мистицизмом отродясь не страдал, да и не пацан уже. Может, при строительстве обкололи бетон, а плесень лезет из чьей-нибудь кладовки в подвале, где три мешка картошки на год забыли. В общем, стал опускать камеру дальше, решив дойти до низа — длина кабеля позволяла, конечно. И так оно и оказалось, на пятом этаже уже все стены шахты были в толстом слое плесени. Старался, как мог, не изгваздать провод. На уровне третьего этажа из темноты на границе видимости на меня уставилось безглазое белое лицо.

Это было похоже на неподвижную маску из фаянса, смотревшую прямо в объектив. На месте глазниц — черные дырки, больше не видно ничего. От внезапности я на долю секунды отпустил кабель, и он скользнул на метр вниз под собственным весом. Картинка на мониторе прыгнула вперед, прямо к белому лицу. Ничего все равно не увидел, только эту маску и темноту за ней. Но когда я тут же крепко схватил кабель, лицо стало приближаться само.

Матерясь от ужаса, я как мог быстро вытягивал кабель, уставившись в монитор выпученными глазами. Взмок насквозь холодным потом, стало тошнить. Неподвижное лицо то пропадало в темноте, то оказывалось близко к камере. Оно преследовало светящуюся камеру, и оно, как я понял в один момент, добралось бы до крыши. Клянусь, я уже слышал из отверстия шорох и хлюпанье, с которым оно перемещалось там внизу.

Кажется, уже даже не матерясь, а поскуливая, как побитая собака, я на автомате наступил на шнур, нагнулся, подобрал гирю и бросил ее в шахту. Гиря мягко ударилась об эту тварь и сшибла ее вниз — это я понял по тому, как разматывался трос. Тварь не издала ни звука, но шорох и хлюпанье прекратились.

Какое-то время у меня ушло на то, чтобы выбрать весь кабель целиком. На мониторе было пусто. Когда камера вылетела из трубы, потерял равновесие и ударился спиной о перила крыши, чуть не упал. Затем выбрал трос с гирей — вся гиря была в том черном, типа отработанного моторного масла, а пуще того шомпол. Обтер о крышу, о штаны спецовки, покидал все добро в сумку и сбежал. Поехал сразу домой. По пути гнал, разбил бампер о бордюр, ну и хрен с ним — машина моя, а не конторы. Дома разделся, робу сунул в корзину, мылся кипятком. Мне почему-то казалось, что если на мне будет та слизь, тварь с пародией на лицо сможет найти меня по запаху. Позвонил, сказался больным. Сказал, что по последнему клиенту при первичном обследовании ничего не увидел. Вечером встретил дочь из школы, накормил и рано отправил спать. Достал водку из морозилки и напился. Утром стало полегче, хотя раскалывалась башка.

День я сидел дома и думал обо всем этом. Позвонил хлыщ с работы. На утро записал меня в бригаду на выезд к тому самому дому, доделать дело. Сказал ему, что завтра выйду. Вечером забрал дочку из школы сам.

Я видел то, что видел, понимаете. Я не решил, что мне, там, «почу-удилось» или вроде того. Но с работой сейчас все очень плохо, а у меня малая дочь, и я не рокфеллер. Вдвоем с напарником уже вроде и не так страшно. Про себя решил, что посмотрим вместе до седьмого этажа, ниже не пойдем, а просто свалим оттуда. Не нашли ничего и не нашли. Короче, успокоил я себя. Вечером еще выпил для храбрости.

* * *

Утром заехал в контору за Серегой, напарником. Выдвинулись. На крыше я первым делом надел пояс и пристегнулся карабином к перилам. Серега хмыкнул, но ничего не сказал. По ТБ так и