Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Да как же, господин. Я ж-ш не дурак.
Главный хмыкнул в обвислые усы.
– Вали домой. Ещё раз увижу…
Далька подхватил мешок, торопливо собрал в него вещи, какие нашёл в полумраке, – никто фонарём-то не подсветил, получил пинок и кинулся вниз. Хорошо, что гвардейцы не приметили переброшенное через перила мокрое покрывало.
– Ну дайте соли!
– П-шёл, я сказал!
На своём этаже Далька приоткрыл дверь и аккуратно зашёл в квартиру. Думал, что мать ещё спит. Но тяжёлое полотенце настигло с порога, хлестанув по щеке и выбив изо рта два куска такой сладкой соли.
Неширокий переулок, где снимали квартиру после того, как заболел брат, был проходным, и сапожник Пульга держал будку прямо у подъезда.
Несмотря на выходной день, ранние прохожие вовсю спешили по делам. Но среди них одни торопились в церковь, другие – на рынок. Таким не до мыслей о чистоте и блеске обуви.
Первым клиентом оказался гвардеец. Подошёл, расслабленно зевнул и улыбнулся, обнажая крепкие жёлтые зубы. Видно, утренний урожай соли удался на славу, несмотря на ночной дождь. Ходили разные слухи, сколько получают в гвардии, но порядка десятой части собранной добычи им точно доставалось.
Далька не поднимал голову, потому что признал усатого капитана. Макал щётки в баночки и ловко надраивал выставленный на стенд сапог. Потом второй. Закончив с ваксой, обвязал на кулаках тряпку и стал полировать твёрдую кожу.
Когда Далька потянулся за оплатой, гвардеец придирчиво покрутил сапогами, будто пытаясь найти дефект. Удовлетворившись, подмигнул, показал кукиш и пошёл прочь.
Далька подскочил и вбежал в будку к Пульге, задыхаясь от такой наглости.
– Стой! Всё нормально, – старый сапожник криво усмехнулся и поставил подклеенную туфлю на полку, заваленную готовыми заказами. Глянул в окошко на удаляющегося капитана и осторожно потрогал синяк на скуле. – Сядь-ка.
Опешивший Далька опустился на табурет, сложив на коленях испачканные руки. Боязливо глянул в синие, всё знающие глаза старика. Тот помолчал, покусал нижнюю губу и, наконец, сказал:
– Видишь ли, Даля. Этот гвардеец сегодня утром зачищал крышу. И если бы не замечательный сбор… Да, он мне похвастался, когда меня… В общем, если бы не столько соли… Короче – одна из решёток была открыта. Такие дела. Вот и договорились пока, что забудет… Ну, иди, работай.
Второй удар нанёс лекарь. Далька с замиранием ждал, когда же он выйдет из подъезда, и тревожно поглядывал на распахнутые ставни на третьем этаже. Первая порция соли вроде бы растормошила брата. Он утром радостно смеялся, щеки раскраснелись, даже ел сам, сидя на подушках. А ревущая мать прижимала Дальку и машинально приглаживала его непослушные вихры. Седины у неё, похоже, за ночь прибавилось.
Лекарь наконец-то вышел, натянул плохонькую шляпу, встряхнул потёртый саквояж. Не хотел он смотреть на Дальку, но всё же повернулся и покачал головой:
– Мало, мальчик, мало. Это только перебиться.
До обеда всё было как в тумане. Плыли мимо радующиеся выходному прохожие, стучали по мостовому булыжнику сапоги-ботинки-туфли. Проносились экипажи с крикливыми возницами. Щебетала обосновавшаяся рядом торговка, призывая покупать картошку. Умолкала только, когда пересчитывала вырученные мелкие соляные таблетки. Уличная какофония сливалась в единую звенящую кашу. И не было никому дела до услуг понурого чистильщика обуви.
Домой на обед отлучиться не удалось. Мать сама вынесла миску с похлёбкой, сунула ложку, деревянной ладонью потрепала по плечу и, не сказав ни слова, пошла обратно. Даже не поздоровалась с вышедшим перекурить сапожником. Но и он смолчал. И исчез куда-то.
– Ну что, мастер, готов поработать?
Далька поднял голову, сбрасывая оцепенение. Перед ним стоял высокий мужчина. Солевой рыбак. Посечённое лицо, кожаная чёрная куртка с вышитым значком гильдии, штаны со множеством карманов, крепкие ботинки с алюминиевой каймой. Далька обернулся. У будки одобрительно кивал вернувшийся сапожник, о чём-то беседовавший с встревоженной Сольгой.
Сжатая до упора стартовая пружина распрямилась и выбросила рыбацкий челнок в расщелину рваного неба. За толстыми стёклами засвистел рассекаемый воздух. Дальку вдавило в дощатый пол. Заложило уши.
Челнок легко прошил слой облаков, выскочил навстречу кровавой луне, на четверть заслоняющей солнце, и потерял скорость.
Рыбак дёрнул за рычаг, челнок болтнуло, и где-то сверху раскрылся парашют.
– Вставай, бедолага, времени в обрез!
Далька поднялся и ещё раз недоверчиво проверил, крепко ли держит пристёгнутая к поручню плавательная верёвка. Потряс закружившейся головой. Бросил взгляд наружу. За стеклом надвигалось багровое море облаков.
Как только вошли в блёкло-красный туман, рыбак натянул защитные очки, надел повязку на рот и сунул второй комплект Дальке. Повозился с механизмами, выдвигающими ящики-солесборники, выбросил внешнюю сетку для крупного улова и приготовил пику.
– Ну, паря, держись!
Откупорив овальную дверь, через которую пополз едкий солёный воздух, рыбак вытолкнул Дальку и вывалился из челнока следом.
Забарахтавшись, Далька не сразу поверил, что парит. Успокоился. Раскинул руки. Покрутился туда-сюда. Огляделся. Если приловчиться, можно несколькими гребками далеко уйти от обшитого алюминием челнока.
– Без глупостей!
Быстро приближались к первому соляному поясу. Видимость ухудшилась. Обдувая колкими крошками, заныл слабый ветер. Стали попадаться хрупкие кристаллы. Далька жадно пытался поймать их и запихать в карманы. Но соль рассыпалась в мелкий песок, который растает, пока доберёшься до дома.
Рыбак парил где-то рядом. Он-то опытный. Высматривает, наверное, звезду, чтобы упрятать её в висящую под челноком сеть. Эх, если бы не смерть отца, податься бы и Дальке в гильдию, чтобы когда-нибудь стать таким же мастером.
Во втором поясе воздух ощутимо поплотнел и стал суше. Непривычно, до зуда стянуло кожу. Померещились первые призраки. Далька втянул шею. Где-то самым краешком сознания он ещё верил, что всё обойдётся. Но рыбак, намекая, что нужно собраться, подтолкнул пикой в спину.
Первая тень мелькнула справа. Далька лягнулся окованным ботинком и сжал кулаки с кастетами. Началось.
В тумане проявились ещё две. Метнулись, осыпая крупными каменьями, и растаяли.
– Не зевай, – рыбак споро ловил куски соли и швырял их в зевы солесборников. –Атака!
Шею обожгло холодом. Отмахнувшись, Далька попал кастетом во что-то упругое и ледяное. Показалось, что тень взвизгнула. Обдало градом соли. Тут же кто-то подрубил колени. Далька зажмурился и замахал руками и ногами во все стороны, надеясь, что твари отстанут.
– Даля, Даля, Далька… – сиплый голос ворвался в пространство, заставив парня замереть.
– Отец?!
– Даля, Далька… – полупрозрачная тень выросла из тумана. Жуткая. Застыла на расстоянии. Лишь подобие головы слегка завибрировало, будто тварь принюхивалась. Вокруг неё крупными сгустками парила соль.
Тень потянулась ближе.
– Не шевелись, – прошептал рыбак чуть ли не в самое ухо.
– Соль, Даля, соль…
За тенью, поблёскивая неровной кристаллической поверхностью, плавала светящаяся звезда.