Миссис Руни. Господи, как вы вихляете! Слезьте, умоляю вас, или проезжайте.

Мистер Тайлер. А может, я эдак легко обопрусь рукой на ваше плечо, миссис Руни, что вы на это скажете? (Пауза.) А?

Миссис Руни. Нет, мистер Руни, то есть мистер Тайлер, мне осточертели легкие старческие руки на моих плечах и прочих дурацких местах, до смерти надоели. Господи, это же фургон Конноли!

Останавливается. Шум автофургона. Он приближается, с грохотом проносится мимо, стихает.

Как вы там, мистер Тайлер? (Пауза.) Да где же он? (Пауза.) A-а, вот вы! (Шарканье возобновляется.) Несется, чуть не сшиб.

Мистер Тайлер. Я моментально приземлился.

Миссис Руни. Из дому выходить в наше время — просто самоубийство. А что толку сидеть дома, мистер Тайлер, что такое — сидение дома? Постепенный распад. Ну вот, мы с ног до головы в пыли. Простите, что вы сказали?

Мистер Тайлер. Ничего, миссис Руни, ничего, это я просто так, клял про себя на чем свет все на свете и день, когда я появился на свет. У меня опять спустила задняя шина. Я перед выездом ее накачал до упора. И вот — спустила.

Миссис Руни. Какая жалость!

Мистер Тайлер. Если б передняя — я б слова не сказал. Так ведь задняя! Задняя! Сцепление! Смазка! Тормоза! Шасси! Нет! Это кошмар!

Шаркающие шаги.

Миссис Руни. Мы, наверно, страшно опаздываем, мистер Тайлер, я даже боюсь взглянуть на часы.

Мистер Тайлер (горько). Опаздываем! Когда я катил на своем велосипеде, и то я опаздывал. А сейчас мы дважды опаздываем, трижды, четырежды. Лучше б уж я проскочил мимо вас.

Шарканье.

Миссис Руни. Вы кого встречаете, мистер Тайлер?

Мистер Тайлер. Харди. (Пауза.) Мы когда-то начинали вместе. (Пауза.) Однажды я спас ему жизнь. (Пауза.) Я этого не забыл.

Шарканье. Шаги останавливаются.

Миссис Руни. Давайте минуточку постоим, пока эта мерзкая пыль осядет на еще более мерзких червей.

Пауза. Сельские звуки.

Мистер Тайлер. Какое небо! Какое освещение! Ах, что ни говори, а приятно в такую погодку быть живым и выйти из больницы.

Миссис Руни. Живым?

Мистер Тайлер. Ну, скажем, полуживым.

Миссис Руни. Говорите за себя, мистер Тайлер. Я-то далеко не полужива. (Пауза.) Зачем мы тут стоим? Эта пыль вовеки не осядет. Да и зачем ей оседать? Проедет кто-нибудь, и опять она взовьется до неба.

Мистер Тайлер. В таком случае не лучше ли нам двинуться?

Миссис Руни. Нет.

Мистер Тайлер. Ну, миссис Руни…

Миссис Руни. Ступайте, мистер Тайлер, ступайте себе, оставьте меня, я хочу послушать, как воркуют голубки.

Воркование голубей.

Увидите моего бедного слепого Дэна — скажите ему, что я шла его встречать и вдруг на меня накатило. Скажите ему: ваша бедная женушка просила вам сказать, что на нее опять накатило… (голос пресекается) и она просто пошла домой… прямо домой…

Мистер Тайлер. Ну, миссис Руни, ну-ну, почтовый еще не показался, беритесь за мою свободную руку, и мы успеем загодя.

Миссис Руни (всхлипывая). Что? Да что же это такое? (Успокаиваясь.) Не видите вы разве, что мне тяжко? (Сердито.) Неужели нет в вас никакого уважения к несчастью? (Всхлипывая.) Минни! Минничка!

Мистер Тайлер. Ну, миссис Руни, ну-ну, почтовый еще не показался, беритесь за мою свободную руку, и мы успеем загодя.

Миссис Руни (прерывающимся голосом). В свои сорок, не знаю, в свои пятьдесят лет она бы сейчас вся трепетала, готовясь к перемене судьбы…

Мистер Тайлер. Ну, миссис Руни, ну-ну, почтовый…

Миссис Руни (взрываясь). Да уедете вы или нет, мистер Руни, то есть мистер Тайлер, уедете вы, наконец? Перестанете вы меня терзать? Что же это за страна, где женщина не может изливать свое сердце направо и налево на каждом перекрестке, чтоб ее при этом не изводили отставные биржевые маклеры!

Мистер Тайлер порывается сесть на велосипед.

Господи, вы же упадете!

Мистер Тайлер влезает на велосипед.

Вы же в клочья протрете свою шину!

Мистер Тайлер трогает с места.

Удаляющиеся толчки велосипеда.

Пауза. Воркование голубей.

Влюбленные птички! Милуются все лето в лесах. (Пауза.) Ах, проклятый корсет! Как бы его расслабить, не оскорбляя приличий. Мистер Тайлер! Мистер Тайлер! Вернитесь, расшнуруйте меня, под прикрытьем плетня! (Дико хохочет, умолкает.) Что это со мной, что со мной, никак не угомонюсь, все киплю, выкипаю из своей старой грязной шкуры, ох, надоело! (Вне себя.) Надоело! (Молчание. Воркование голубей. Слабым голосом.) Господи! (Пауза.) Господи!

Сзади накатывает шум машины. Машина тормозит, останавливается рядом с миссис Руни. Тарахтит мотор. Это мистер Слокум, чиновник на ипподроме.

Мистер Слокум. Что с вами, миссис Руни? Вы надвое согнулись. Живот болит?

Пауза. Миссис Руни дико хохочет.

Миссис Руни. Ах, так это мой давний поклонник, служитель спорта, на своем лимузине.

Мистер Слокум. Разрешите вас подбросить, Миссис Руни? Нам с вами по пути?

Миссис Руни. Да, мистер Слокум. Нам всем по пути. (Пауза.) Как ваша бедная мама?

Мистер Слокум. Спасибо, грех жаловаться. Мы стараемся, чтоб она не очень страдала. Великое дело, миссис Руни, верно?

Миссис Руни. Конечно, мистер Слокум, великое дело, я даже не знаю, как это вам удается. (Пауза. Она изо всех сил бьет себя по щеке.) У-ух, осы!

Мистер Слокум (холодно). Итак, разрешите вас подсадить, мэм?

Миссис Руни (с преувеличенным энтузиазмом). О, это дивно, мистер Слокум, просто дивно. (С сомнением.) Только влезу ли я, вы так вознеслись, то есть я имею в виду эти новые шины. (Звук отворяемой дверцы. Миссис Руни пытается влезть в кабину.) А нельзя откинуть этот верх? Нет? (Пыхтение миссис Руни.) Нет… не могу… Вам придется вылезти, мистер Слокум, и подтолкнуть меня сзади. (Пауза.) Что такое? (Пауза. Огорченно.) Это была ваша идея, мистер Слокум, не моя. Поезжайте, сэр, поезжайте своей дорогой.