Я знаю, что и сейчас сынок у нее. Конечно же, Андрей сразу сбагрил балласт от себя подальше, к своей мамаше. Кулаки сжимаются от ярости и бессилия одновременно. Весь этот концерт с шантажом и угрозами, что я больше не увижу Сеню, что он отсудит у меня его, так как я не в состоянии прокормить ребенка — это гнусность и уж явно не про любовь к собственному ребенку.

Подняла глаза на Катю, почувствовав, как та смотрит на меня как — то критически, явно что-то хочет сказать, но сдерживается. Конечно, с ее колокольни я выгляжу пролетевшей, как фанера над Москвой, лохушкой…

Спешу оправдаться, что не просто заламываю руки, страдая по безвременно ушедшей семейной жизни. Нет времени на пустые страдания. Кому я ими помогу? Уж точно не себе. Андрею только, наверное, для еще большего самоутверждения за мой счет…

— Я уже предложила своим ученикам услуги репетитора. Учителя-коллеги тоже готовы помочь, подкинуть учеников. Так что, буду зарабатывать больше. Кать, сейчас аванс получу и сразу съеду от тебя…

— Куда, — риторически спросила подруга с добрым сарказмом, — сиди уж. Ты меня не стесняешь… Тем более, что вкусно готовишь, а меня задолбала эта покупная еда. Ты только давай начинай на мир смотреть без своих розовых очков, Злат. На школьном репетиторстве далеко не уедешь. Сейчас все идут к преподам университетов — чтобы сразу научили так, как нужно там, а не в школе. Да и врут тебе эти твои коллеги. Ага, так они и поделятся с тобой учениками. Держи карман шире. В наше время каждый мертвой хваткой за свою клиентуру держится. Не заработаешь ты там, подруга. А твой благоверный в суде не преминет указать, что дохода у тебя нормального нет для содержания ребенка- инвалида…

— И что мне делать? — отчаяние врывалось вменя всполохами жуткой головной боли. Все тело горело от агонизирующего чувства безнадежности. Все эти годы я и правда была в коконе, ничего не зная о внешнем мире. Может Андрей был и прав — кто я без него? На что способна?

— Короче, меня послушай. Есть у меня для тебя работенка… Непыльная и денежная. Попробуешь— если пойдет, подтяну тебя на постоянной основе. Миллионов не обещаю, конечно, но хотя бы на сносную квартирку и пропитание хватит. А там может договоришься со своим Андреем, на мировую пойдете. Будет алименты платить на сына, забирать на выходные…

— Что за работа?

— Переводчиком, Злата, не эскортницей же. Кем еще? У меня здесь не дом терпимости, а контора толмачей. Попробуешь себя уже в эту субботу. Один крутой дядька к нам в агентство обратился, у него переговоры будут с американцами. Перевод последовательный, за общим столом, а не в кабинке. Лексика несложная. Экономические термины, немного политики. Я тебе дам глоссарий. Мы с ним не первый раз работаем. Платит хорошо. И всегда сверх оговоренного, если сделка закончится успешно для него.

— Ты что, Кать, я в последний раз вживую переводила в институте на занятиях! У меня опыта ноль! Я не смогу! — запаниковала я.

— Чушь! Хочешь жить— умей вертеться! Все получится у тебя! Я тебе говорю, вечером пробежишься по глоссарию— и вперед! Там не нобелевские лауреаты в области литературы и не сессия Генеральной Ассамблеи ООН, так что твоего уровня хватит с избытком.

— Не знаю, Кать…

— А я знаю. Короче, я тебя подтверждаю. Гонорар как три твоих месячных зарплаты в школе. Так что не ной. Вот, — протянула мне распечатку на листах А4,— Это терминология. Иди— готовься. И дай, пожалуйста, моему секретарю свой паспорт. Она копию снимет, чтобы мы договор оформили. Нам же нужно все официально, чтоб твой благоверный плесенью от злости покрылся, что бывшая жена начала нормально зарабатывать…

Глава 2

Ужасно волновалась. Наверное, раз сто поправила обтягивающую серую юбку — миди чуть выше колена. Если быть точнее, на сантиметр. Так было прописано в договоре. Откуда такие четкие рамки, я не понимала.

Катя лишь пожала плечами.

— У богачей свои прихоти. Ты ведь идешь туда как его человек, часть его персонала. Выполняй то, что прописано в условиях. Серая прямая юбка на сантиметр выше колен, туфли — лодочки двенадцать сантиметров, белая блузка с идеально отглаженными манжетами и воротником, волосы в пучок. Интересно, эти правила составлял сам этот ханжа — начальник или какая — то эксцентричная девица из его помощников?

Правда, когда я пришла в его офис, если так можно назвать этот дворец, занимавший несколько этажей одной из башен Москва- Сити, все вопросы отпали сами собой. Это был особый мир, сразу бьющий тебя под дых величием и роскошью, стоило только выйти из лифта. Огромный вестибюль с окнами в пол метра по четыре, вид на центр города, лощеные мраморные полы и гигантские картины современных художников на стенах. Снующие с максимально деловитым видом мужчины в дорогих, с иголочки костюмах, идевушки… За время ожидания босса в фойе мимо меня не прошло ни одной ниже метра восьмидесяти сантиметров и как в песне— «с горящими глазами, холодными сердцами, золотыми волосами»… Все они, разумеется, были одеты в тех же правилах дресс — кода, что и я.

Здесь даже пахло дорого— пробирающей прохладой со смесью каких-то эфирных масел. По ногам побежали мурашки. Прокашлялась, потому что чувствовала, что голос осип. У меня такое бывает от страха. Главное, чтобы совсем не сел во время переговоров. Как думала о том, что скоро все начнется, живот скручивало от волнения. И зачем я только согласилась?

Отчетливо помню момент, как вся эта муравьиная возня в одну секунду замерла. Все разом застыли, вытянувшись стрункой, напряглись, уставившись на лифт. Я тоже обернулась и оторопела, потому что в этот момент двери распахнулись и на пороге показался мужчина, который по источаемому флеру уверенности и шика напомнил минимум какого-то супермена или известного актера. Я не могла признать его лица, даоно было частично скрыто темными очками — авиаторами, но атлетическое телосложение, два метра роста и идеально посаженный деловойкостюм говорили о том, что он явно не обитает в мире простых смертных.

— Доброе утро, Дмитрий Олегович, — проворковала стоящая в приемной нимфа. Другие со всех сторон тоже почтительно закивали.

Мужчина прошел внутрь и лишь скупо слегка повел головой в ответ, тут же захлопнув за собой массивную дверь, судя по всему, ведущую в егокабинет.

Люди в вестибюле отмерли, а я все еще не могла