через стол и рванул к двери, которая резко захлопнулась прямо ему по носу. Администратор грохнулся на пол, но тут же снова бросился в погоню. Через несколько минут вернулся:

— Ушла, чертовка.

— Ты зачем за лисой погнался?

— Старые счёты.

— Нужно дружить и уметь прощать, — оторвалась от установки палатки Мышка-норушка.

Лягушка-квакушка воспользовалась перерывом, заползла под полог и уснула. Белка объявила Льву кофе брейк и бодро вклинилась в разговор:

— У меня как раз есть курс по управлению эмоциями.

Волк так яростно сверкнул клыками, что Белка замолкла.

— Она меня без хвоста оставила, а я — дружить?

Тут только все заметили, что хвост у Волка не пропорционален телу.

— Я думал тебя в детстве как алабая продать хотели, — предположил Емеля.

— Инновации в сфере рыбалки, понимаешь! — прорвало Волка. — Хвост в проруби замёрз, а бабы с коромыслами.

— Не бабы, а женщины, — поправила Несмеяна, — слабый пол. Ничем не хуже мужчин. Нужно быть толерантным.

— А как это — слабый и ничем не хуже? — не понял Емеля.

— Этот слабый пол меня чуть до смерти не убил! Пришлось выбирать — хвост или жизнь. Когда уже на волков толерантность распространится?

— Когда вас в Красную книгу занесут.

Емеля подошёл к окну и открыл створку. В проём влетела муха в коротеньком платьице и с радужными крылышками. Она оглядела окружающих и остановила взгляд на Царевиче.

— Вы кто? — спросил Волк.

Реакции — ноль.

— Кто Вы такая?

— Это он Вас спрашивает, — решил помочь другу Емеля.

— Кто? — муха удивлённо посмотрела на Волка.

— Я спрашиваю! — подтвердил тот. — Вы дружить хотите?

— С тобой?! Какая чушь!

— Как Вас зовут?

— Мы недостаточно знакомы, чтобы я называла своё имя.

— Как же мы познакомимся, если я не буду знать ваше имя?

— Я с тобой хочу дружить, — муха коснулась пальчиком носа Царевича.

Несмеяна схватила Бобика и прицельно метнула в гостью. Муха выпорхнула в окно. За ней вылетел бедный пёсик.

Дверь затрещала под тяжёлыми ударами, хотя заперта не была. Послышался громкий бас:

— Сова, открывай! Медведь пришёл!

— Кто сова? — возмущённо поинтересовалась Несмеяна. — Я лично — категорически нет!

— Я тоже, — откликнулся Емеля и посмотрел на Волка. Тот отвернулся.

— Кто там? — спросил Емеля ни к кому определённо не обращаясь, из вежливости.

Из-за двери послышался недовольный рёв.

— Что это с ним? — Емеля кивнул на улицу.

— Мёд, — коротко пояснила Мышка-норушка, — Медведь это. Неадекватный. Всюду нас преследует, в общину просится, а мы таких не любим.

— Каких — таких?

— Таких. Неадекватных.

Дверь скрипнула. Все невольно отшатнулись. В проём прокрался Бобик и спрятался за шкафом. Послышался скрежет когтями по жести, потом треск. Мимо окна пролетело что-то крупное, лохматое и коричневое с куском водосточной трубы в лапах. Глухой удар о землю. Недовольное ворчание. С улицы послышался мотив плясового наигрыша. Емеля возмутился:

— Пойду разберусь!

Волк двинулся за другом. Решительному порыву не было суждено завершиться сражением: в терем ворвался источник музыки. К зайцу с балалайкой Волк был подготовлен, но сородич с гармонью — перебор. Помещение наполнилось весёлой музыкой. Лягушка-квакушка вылезла из-под палатки уже с трещоткой, Мышка-норушка задудела в жалейку. Несмеяна, не по имени лёгкая на подъём, вскочила с дивана и застучала каблучками по кругу. Емеля бросился вприсядку. Лев Зигмундович бросил учёбу, заправил большие пальцы в проёмы жилетки, расставил локти и ритмично притоптывал. По лестнице скатилась Коза-дереза и затопала копытцами. Белка снимала всё на камеру.

Волк устало сел за стол. Сквозь музыку и взвизгивания Несмеяны снова послышался скрежет. Загрохотали тяжёлые шаги по металлопрофилю.

— От трубы тяпло! — гулко донеслось из камина.

Треск. Ещё один глухой удар. С потолка посыпались щепки и куски штукатурки.

— Дурдом построили, — Волк устало уронил голову на стол и накрыл лапами.