сейчас какое-нибудь чудовище, и не выпьем мы с тобой больше шампусика!

— Иди уже, сама справлюсь... про ювелирку мы с тобой, две «проститутошницы», забыли.

— Мы не «проститутошницы». Мы редко выпивающие женщины в полном расцвете лет. И уставшие. И секс нам дорог как память. А память у нас дырявая.

— Я бы сейчас не отказалась всколыхнуть «память». Только не с кем. Может, теть Зина Ваську-участкового по мою душу вызовет. Глаза у него красивые… небесно-голубые! – Люська мечтательно закатывает глаза, а потом корчит мне морду и заразительно хохочет. Вдруг резко обрывает смех и делает большие глаза, – цацки твои в сейфе, сейчас вытащу.

Люська, стряхивает с себя комочки липкой почвы, и уходит из разгромленной кухни. Вот что значит ответственный человек. У меня нет сейфа и все ценные вещи, типа украшений, я храню у подруги. Безопасно, надёжно. И, если у меня память дырявая, то Люська помнит всё.

Я договорилась отдать всю ювелирку, а там есть очень интересные экземпляры, на чистку. Свободный день – сегодня, а потом только через два месяца появится окошко у мастера. А один гранатовый гарнитурчик я намереваюсь надеть через неделю, на Люськин день рождения.

— Держи, — Люська протянула мне бархатный мешочек, — проверь, всё собрала или нет.

— Всё тут. А ты не хочешь свои почистить?

— Не, я их недавно отдавала. Так что всё нормально.

— Какая же ты молодец. Не то, что я – растяпа.

— Я просто очень мудрый счетовод. А ты и правда – растяпа. Сумку свою, с образцами специй, забери. И телефон не забудь. А то потом опять будешь вечером метаться, пытаясь вспомнить, где оставила.

Мы осторожно выползаем в коридор. Я проверяю наличие телефона, мешочка с ювелиркой и ключей от дома в сумочке («бабкиной авоське» по заверениям Люськи), звонко чмокаю в обе щёки подругу, мельком гляжусь в зеркало, поправляю поехавший макияж. Пока я подкрашиваюсь, Люська смотрит в глазок на предмет наличия громогласной соседки. Облегчённо вздыхает и показывает мне пальцами знак «ОК».

Путь чист.

Мы тихонько прыскаем в кулак, я подхватываю тяжёлую сумку с образцами, быстро спускаюсь вниз и отчаливаю домой, а к мастеру загляну по дороге. Благо – близко всё, только небольшой крюк надо сделать, через парк. Такси вызывать лень, а на своей машине не поеду. У меня пунктик, крепкий и непреложный. Никогда не садиться за руль нетрезвой, даже если выпила всего пятьдесят грамм.

Вечереющий парк накрывается сиреневыми сумерками. Хорошо-то как! Давно не гуляла, а тем более вот так: тёплым майским вечером, под сенью цветущих деревьев. Дорожка петляет, путается под ногами. Заводит в густые тени, манит за собой. Иду, слепо повинуясь поворотам разноцветных плиток. Вот, всё-таки, замечательная это задумка – делать парковые дорожки из цветной плитки. Помню, в детстве, тут был разбитый асфальт и грязные тропки, заваленные мусором.

Впереди что-то блестит, как будто фонариком по кустам светят. Гляну, может, помощь нужна. Вдруг потеряли что-то или плохо кому-то. Нельзя оставлять человека без помощи.

— Эй,— кричу и ускоряю шаг, тяжёлая сумка со специями оттягивает руку и мешает идти, — помощь нужна?

Свет начинает быстро скакать по кустам, словно кто-то испугался и начал бежать, но не от меня, а ко мне. Яркий луч бьёт мне в глаза... ослепляет...

Я зажмуриваюсь на ходу и тут же проваливаюсь в яму.

******************

Мейн-Кун - (название породы кошек произошло из-за слияния двух слов Мэн- одноимённый американский штат, и raccoon- в переводе означает «енот»)

Глава №1

Глава 1

— Дона, дона! Ты живая?

Сквозь тошнотворную муть и заложенные уши, слышу чей-то тоненький голосок. Девушка или ребёнок? Пытаюсь пошевелиться – боль резко стреляет в спине, отдаёт в ногу. Кажется, когда грохнулась, разбудила свой спящий радикулит. Открываю глаза. Надо мной нависла девочка лет десяти или двенадцати. Смешной курносый носик, россыпь веснушек, лучистые серо-зелёные глаза и рыжие кудряшки, выбившиеся из под странной шапочки.

— Дона,— повторяет девчонка. Странное какое-то обращение. Не местная она, что ли? – Ты живая? Можа, тебе водички?

Девчонка на мгновение исчезает из поля зрения, но тут же снова появляется. Тоненькая, но не по-детски сильная, ручонка приподнимает мою голову, в губы тычется плошка. Делаю несколько глотков – не «водичка» это, а ромашковый чай. Горький, зараза, зато действенный – сразу пропала тошнота и заложенность в ушах.

— Спасибо, девочка. Всё в порядке. Просто тётя шагает не глядя, а потом валяется на дороге. Спасибо таким прекрасным подросткам, что мимо не проходят.

Аккуратно отвожу её руку от своего лица, и поднимаюсь. Сумка со специями рядом. Хорошо, тихий парк, не спёрли. Ах! Ювелирка! Открываю сумочку – уф, всё на месте! Потирая ушибленную поясницу (ух, радикулит, проклятый!), оглядываю мою юную спасительницу. Девочка подросток, загорелая, чумазая, как чертёнок. И одета в какие-то тряпки. Нелепые ботинки, размера на два больше, непонятного цвета платье ниже колен, платок на плечах. Хм, странное одеяние для современного подростка. Хотя... кто их сейчас разберёт! Может быть, это последнее веяние моды? А тут я – со своим устаревшим взглядом на мир. Плавали, знаем. Ольга, дочь моя, какой только рванины не носила. Вспомнить страшно.

— Если ты, дона, живая, то пойдём. Я тебя отведу к старосте, а он мне награду даст. – Девчонка довольно заулыбалась, — золотой. За таких как ты, староста всегда золотой даёт. Я, вот, целый год приходила в Сумрачный Лес. Ради золотого. Мне знаешь, как золотой нужен? А вчера попросила у Энаки помощи – и вот, тебя нашла. А раз ты найдённая, то пошли со мной. Мне староста золотой даст...

Девчонка тараторила, тараторила, а я вдруг поняла, что не узнаю парк. Исчезли дорожки-тропинки, солнце светит не с той стороны, да оно вообще уже светить не должно – в парке сумрак был, значит сейчас ночь, деревья превратились в ёлки... Что, червивый изюм, тут происходит?

— Подожди, подожди... какой староста, какой золотой? Где я?

— Староста всегда говорит, что пришедшие как дети малые. Поэтому мы, — она с гордостью ткнула в свою костлявую грудь чумазым пальчиком, — искатели, должны им помогать и встречать, а главное беречь как собственную руку. А он нам золотой!

— Хорошо, про золотой мы выяснили. Ты мне, незнакомая девочка, лучше расскажи где я? Меня, кстати, Света зовут.

— Красивое у тебя имя, дона. Света, — повторила девчонка за мной, пробуя