постепенно перешел на питание местными плодами и травами. Первые несколько дней его мучали боли в животе и рвота, но потом, опять же, безо всякого лечения, всё прошло.

Дэниэл брезгливо поморщился и отвернулся от иллюминатора. От него, как от руководителя исследовательской группы, требовалось оповестить коллег о том, что корабль с Земли не прилетит ни сейчас, ни в ближайшем будущем. Уж он то точно знал, что такие расследования могут затянуться на несколько лет. Полеты не возобновятся, пока не появится уверенность в их безопасности. И речь здесь шла не столько о безопасности экипажа, сколько о защите дорогостоящих космических аппаратов. Поэтому, если придется выбирать между спасением кучки людей, застрявших на далекой планете, и риском повторной аварии, в приоритете окажется сохранность техники.

Партс написал сообщение об экстренном общем сборе и нажал кнопку «отправить всем». Собственно говоря, он находился в наихудшем положении. У других членов команды в запасе оставалось от одного до двух лет. Но даже при наличии запаса времени, новость всех, мягко говоря, шокировала. Всех, кроме чудака Ченса.

— Господин Партс, — окликнул профессор Дэниэла после ужина, — могу ли я с вами переговорить?

— Да, конечно, мы можем пройти в мой отсек.

— Эээ, — немного замялся Ченс, — если вас не затруднит, мы могли бы пройти ко мне?

— Да, пойдемте, — без особого энтузиазма согласился Дэн. Его, обреченного человека, вряд ли можно было чем-то заинтересовать. Но, как руководитель исследовательской группы, он продолжал выполнять свои обязанности, в которые входило, в том числе, оказание всесторонней помощи сотрудникам.

Модуль, занимаемый профессором, состоял из двух отсеков — жилой зоны и рабочего кабинета. Всё пространство кабинета занимали странные приборы и бумаги. Стопки исписанной бумаги! Такие стопки Дэниэл видел разве что в историческом музее и относились они к древней докомпьютерной эре. Пытаясь ничему не удивляться, гость занял стул, любезно освобожденный хозяином от нагромождений всякого хлама.

— Итак, — начал профессор, — буду говорить прямо и называть вещи своими именами. Скажите, пожалуйста, какова вероятность, что вы дождетесь следующий корабль?

— Отвечу так же откровенно, я смогу продержаться максимум пару месяцев, а корабль… скорее всего, его никто не дождется.

— Позвольте с вами не согласиться. Если верна моя теория, то есть возможность выжить. Смотрите, — профессор задрал рукав и продемонстрировал разросшуюся синюшную сыпь. Теперь это были более крупные образования, чем просто прыщи, — я исследовал многих местных животных, благо они не имеют врагов, не боятся, и их можно с легкостью осматривать. Под шерстью цвет их кожи точно такой же, как эти пятна. Пятна увеличиваются, и я подозреваю, что скоро вся кожа станет такой. Да, да, на лице у меня такие же пятна, я их замазываю кремом, пока не хочу огласки, — Ченс снял очки и протер лицо влажной салфеткой.

— Но почему?

— Эксперимент не завершен, выводы делать рано. Но я хотел бы, чтобы вы присоединились к моим опытам. Возможно, это спасет вам жизнь. А если нет, вам все-равно терять нечего.

Партс криво улыбнулся, пообещал подумать до завтра, поблагодарил профессора за заботу и отправился в свой отсек. Особого доверия господин Лу у него не вызывал, тем более в свете его нелицеприятной репутации. Чего он добился? Разрастания синюшных пятен? Да, он пока жив, но он не так долго находится на этой планете.

Ночью Дэниэл почувствовал легкое недомогание. А к утру его бросало то в жар, то в холод. Он понимал, что бредит, потому как ему постоянно мерещился профессор, а ещё казалось, будто он лежит на какой-то поляне и жует противную горькую траву.

— Вам лучше? Жар спал. Точно, должно полегчать, — первое, что услышал Партс, когда пришел в себя. Над головой сияло звездное небо и два небольших спутника Камиллы. Вместо привычного анатомического матраса, подстраивающегося под форму тела, лежали крупные листья какого-то растения, выделявшие липкую жидкость.

— Какого чёрта? — всё, что смог промямлить Партс. Сил не было даже ворочать языком.

— Лежите, лежите, к утру силы вернутся, вы сможете ходить. Уж извините, я не стал дожидаться вашего согласия. Обстоятельства требовали принятия срочных мер. Вам надо поспать. Отложим объяснения до утра…

Ласковые лучики просыпающейся звезды осветили изумрудную скалу. Партс вдохнул полной грудью прохладный сладковатый воздух. Он чувствовал себя прекрасно. За неделю, проведенную под открытым небом, на коже расползлись синюшные пятна, но теперь это обстоятельство его совершенно не напрягало.

— И всё-таки, господин Ченс…

— Можете называть меня просто Лу.

— Скажите, Лу, почему вы занялись моим спасением? Потому, что я был обречен? Вы сомневались в результате?

— Нет, не сомневался. Эта планета очень гостеприимная. Она наделяет нас своеобразным иммунитетом, а мы ему сопротивляемся. Мы сами себя убиваем.

— Что ж, поздравляю! Ваш эксперимент удался. Теперь мы сможем спасти всю нашу команду!

Ченс оторвался от созерцания скалы и задумчиво посмотрел на Дэниэла.

— Понимаете, Дэн… Эта планета позаботилась о нас, а наша задача — не навредить ей.

— А что нам мешает? Что для этого нужно сделать?

— Не спасать других сотрудников.

Дэн выругался, отвернулся от Ченса. «Всё-таки этот профессор — псих. Как можно оставить на верную смерть людей, с которыми ты столько времени бок о бок работал, отдыхал. Да они — практически семья! Чем могут навредить эти несчастные обреченные люди?»

— Эмоции, я понимаю… Но, Дэниэл, прошу вас, не торопитесь с выводами, — с этими словами Лу наступил на край болотной жижи, окружавшей изумрудную скалу. Шаг, другой, он шел, как по вымощенной дороге. Дэн стоял неподвижно, терзаемый сомнениями, — не бойтесь, идите за мной, я покажу вам сердце и мозг Камиллы, которые ваши работодатели хотят разрушить.

— Тогда, повторю вопрос, для чего вы решили спасти меня? — не унимался Дэн.

— Вы категорически запретили все возможные взрывные работы на изумрудной скале, тем самым не дали уничтожить планету. Предвижу следующие вопросы. Расскажу всё сразу. Когда мы уходили с базы, я оставил записку с подробным описанием своего метода выживания здесь. Я так же указал, что в случае успеха, мы вернемся через несколько дней. Если же этого не произойдет, искать нас никто не будет. Сами знаете, за пару дней и следа от тела не останется. Когда сюда прилетят корабли, мой метод, учитывая неутешительный результат, точно использовать не будут. Оценят смертельные риски и, скорее всего, забросят весь этот проект. Нет другого способа спасти скалу. Ведь только она нужна тем, кто вкладывает деньги в