– Ну не Анжелой же мне тебя кликать! – возмутился Семен и властно скомандовал: – Я… мне по делу надо. А ты пока убери отсюда это недоразумение. И вообще, ты ж взрослая баба, на кой хрен тебе надо было ему настроение портить? Теперь вот буди сама. Так, тут ничего не трогай, я скоро. Да! Если Федоров придет, скажи, чтоб подождал, он мне нужен.

Семен оттарахтел наставления и вприпрыжку понесся к светлому одинокому зданию.

Серафима закатала рукава, хлюпнула носом и приблизилась к спящему. Возле господина веяло переработанными продуктами. К тому же он явно собирался осквернить салон. Поэтому вытолкать его надо было по-боевому – за сорок пять секунд. Сима неуверенно потянула мужчину за ногу. Нога яростно дрыгнулась, корзина рухнула, и из нее выкатились две полненькие бутылочки водки. Из уст хозяина немедленно вырвался поток гневного бормотания.

– Вот дрянь какая, а… – растерялась Серафима и сунула водку в корзину. – Ну, не хочешь по-доброму… – Она направилась к своему креслу, где у нее была припрятана бутылочка минералки. – Сейчас я тебе устрою тонизирующую ванну…

– Ой, Симка, а чего у тебя тут воняет так, а? – прервала ее намерения коллега по работе – Лилька.

Лилька работала кондуктором на этом же маршруте со своим мужем – вялым, замороженным Иваном Федоровым, считала себя жуткой красавицей и новатором кондукторской профессии. В их салон всегда набивалась масса народу, потому что Лилечка вместо объявления остановок ублажала пассажиров народными песнями по заявкам тружеников города. Когда она взвывала «За нами Россия, за нами Арбат» на мотив цыганского романса и с чувством брызгала слезами, весь автобус катался от смеха. Разумеется, кроме супруга-водителя. Единственное неудобство злило Лильку Федорову – пассажиры никак не хотели выходить на своих остановках и с одними и теми же билетами катились до конечной.

Совсем недавно Лилечка посмотрела на себя в зеркало и решила, что ее красота недостаточно ярко бросается в глаза, а потому покрасила волосы в цвет вороньего крыла. И пусть все говорили, что теперь она жутко похожа на майора Томина из известного фильма, сама себе она нравилась. Серафиму Лилька взялась опекать просто потому, что у нее до сих пор не было таких удобных, маловыразительных подруг.

– Вау! Вот, значит, кто у тебя тут смердит. Слушай, ты его выталкивай быстрее, а то я этих алкашей прям совсем не перевариваю! Прям меня с них тошнит, ты ж знаешь, какая я брезгливая! Ф-фу… Ну чего ты возишься?

Лилька сморщила носик, однако из салона не вышла, а устроилась на кондукторском сиденье возле водителя.

– Да как же его вытолкнуть-то? – чуть не ревела Серафима. – Может, вместе, а? У тебя ж тоже такие остаются…

Лилька выкатила глаза и всерьез возмутилась:

– Какое «вместе»! Нет-нет, ты чего, сдурела?! У меня с такими всегда Федоров разбирается, а я… Я ж пою! А сейчас он побежал очередь в столовку занимать, некогда ему твою пьянь перемещать.

Серафима плюнула на «помощницу», вздохнула поглубже и всю бутылку своей минералки вылила прямо в лицо храпуну. Тот вскочил на удивление шустро. Ошалелыми глазами обвел пустой автобус и молчком потрусил к передней дверце. Увидев Лильку, он ароматно икнул и рухнул на даму с лобызаниями. Равновесие потерялось, зато рука, совершенно случайно, улеглась на широкий водительский стол, где Кукуева кропотливо укладывала десяточку к десяточке, а пятидесятки рядышком. Лилька, ощутив на своем теле непрошеного гостя, издала пронзительный сигнал тревоги, от которого пьяненький господин засуетился, нервно сгреб деньги и выскочил из злополучного автобуса на волю.

– Стой, гад! Куда с выручкой?! – подпрыгнула на месте от Лилькиного крика Серафима и кинулась вдогонку.

Потом вернулась, схватила злополучную корзину и снова кинулась догонять хулигана.

– Ой, да ты его разве догонишь?! – кричала вслед Лилька. – Вон как несется, прямо орловский рысак! Симка, да брось ты его, вы все равно много не нарабатываете!!

Серафиму особенно задело последнее замечание. Они с Сенькой работают уж не хуже, чем Лилька со своим Федоровым. И алкаша этого она догонит! Он все равно далеко не убежит.

Он и не убежал. Только дотрусил до ближайших кустов, а потом вдруг резко развернулся и по-звериному оскалился:

– Чо надо? – накинулся он на Серафиму и резко выдернул из ее рук свою корзинку. – От-дай водку! Лекарство это… на святое замахнулась… Главное, бегает еще за мной! У-у-у, быстрая какая нашлась… Щас как дам в шею! Или прям-таки ногой пну, и ничего мне не будет, я документ имею. Да, имею. Сам написал. Там так и написано: могу творить, чего хочу, потому что все равно дурак дураком. Ясно тебе? Ясно?

Серафима тяжело дышала от бега и страха. Такая разительная перемена здорово пугала – ведь и правда ненормальный, в шею обещал… Однако ж на всякий случай она миролюбиво поинтересовалась:

– А… простите, деньги?!

Упоминание о деньгах еще сильнее обидело мужчину. Он вытаращил глаза и крикнул ей в лицо:

– Какие еще деньги? Я их у тебя брал?! Ты мне их давала? Щас обязательно в шею дам! Дубиной! Главное, не давала ни хрена, а уже интересуется!

Серафима не стала настаивать, развернулась и бодренько посеменила к остановке. Вдруг правда долбанет, и все, вон она, дубина, рядышком. А деньги… Да чего там, они с Шишовым и в самом деле не много наработали.

– Ну чего, отвоевала деньги? – встретила ее Лилька ехидной усмешкой. – Что-то ты быстро, никак мужичок послал тебя по матушке… Ой, Кукуева, не выйдет из тебя кондуктора.

Лилька схватила косметичку Серафимы, посмотрелась в зеркальце, мазанула ее помадой по своим пухлым губам и довольно потянулась.

– Нет, со мной такие штучки не случаются, – сладко любовалась она сама собой. – Я ж психфак закончила, людей за версту вижу. А ты прям оплошность природы. Я тебе сколько раз говорила: на кой черт ты раскладываешь здесь все деньги? Перед тобой же живой пример – я. Учись! А то… Ой, Симка, вы и так работаете на гуманитарной поддержке, а еще и деньги все выгребли… Он тебя обматерил, да?

У Лильки уже восторженно блестели глаза, в голове мелькали на фиг не нужные советы, а в сердце плескалась волна превосходства.

– И ничего не обматерил, – надулась Кукуева, с силой отбирая косметичку. – Забежал за кусты, извинился, поблагодарил за сумочку, за корзинку то есть, выложил все деньги и пожелал мне доброго пути.

– Нет, я представляю, что пути пожелал. Только в каких выражениях? – скривилась подруга. – Вот сорок лет живу, а чтобы кто-то добровольно с деньгами расстался, не видела. А пойдем у того мужика спросим, вдруг он еще за кустами, а?

На повторную встречу Серафиму совсем не тянуло.

– С чего это ты решила, что он добровольно расстался? – пошла Кукуева на попятный. – Я разве сказала, что добровольно? Вот ты, Лилька, никогда до конца не дослушаешь, а потом тебя в кусты к мужикам тянет. Я же тебе русским языком объясняю: я дала ему поленом по голове, он сразу согласился, что был не прав, и предложил мне деньги и крепкий мир. Во-видишь смятые десятки, это он мне отдал. А вот эта сотня за моральный ущерб.