Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Журналистка поднялась на четвертый этаж и села на диван в коридоре. В помещении было много беременных женщин, по их лицам можно было создавать калейдоскоп эмоций — от радостного нетерпения до черной тревоги. Некоторые из них были уже на больших сроках.
“Эти девушки доверяют доктору Гизем Айдын самое дорогое. Надеюсь, у них все будет хорошо” — подумала Лили.
В этот момент из кабинета выглянула высокая брюнетка в очках.
— Лили, проходите, я готова к интервью. Мы поговорим в моем кабинете.
— Но как вы…?
— Узнала, что вы Лили? Я знаю анамнез каждой, кто сегодня ко мне записан, и ни одна из них не находится на раннем сроке, чтобы не заметить…изменения, — доктор провела рукой по животу, — Сегодня я принимаю только тех, кто должен вот-вот родить. А еще я поискала вас в социальных сетях.
Гизем мягко улыбнулась.
“Внимательная, остроумная. И как ей оперативной памяти хватает?” — мысленно сделала пометку журналистка и проследовала за врачом.
Было очевидно, что руководство больницы ценит доктора — еще никогда Лили не встречала такого красивого медицинского кабинета. Строгий классический интерьер, под стать фасаду здания, большой деревянный стол, два кожаных кресла и внушительных размеров книжный шкаф с застекленными дверцами. А для приема пациенток здесь был буквально отдельный кабинет. Дверь в стерильную, практически сияющую комнату была приоткрыта, и журналистка обратила внимание на новенькое диагностическое оборудование.
“Будто только с конвеера. Кажется, доктору Гизем предоставляют все самое лучшее для работы. И, судя по всем чудесным историям, это заслужено.”
Лили понимала, что у Гизем Айдын не слишком много времени на интервью, поэтому стремилась поскорее начать. Но, что удивительно, собеседница не проявляла ни малейшего признака спешки — только умиротворение и расположение. Искреннее расположение, что немаловажно.
Доктор расположилась в кресле и предложила Лили последовать ее примеру. Затем она попросила секретаря приготовить чай. Через минуту изогнутые стаканы стояли перед собеседницами.
Лили решила начать с вопроса, который должен был настроить доктора на открытый и доверительный разговор.
— Доктор Гизем, кого вы считаете своим учителем? В самом широком смысле этого слова.
— О, это интересный вопрос. Дело в том, что я из семьи врачей, можно сказать, династии. Родители с раннего детства давили на меня: говорили, что я обязана тоже стать врачом. Меня это страшно злило. И только бабушка не указывала, а вдохновляла. Поначалу развлекала курьезными историями из практики, затем увлекала необычными случаями, задачками. В итоге я так прониклась этим, что вот..! Так что главным учителем могу назвать именно бабушку.
— Ого, знаете… у меня ведь похожая история, только с дедушкой.
— Да, иногда забота наших близких находит отражение в самых неожиданных формах.
Диктофон отмерял секунды, Лили была сосредоточена на интервью, отметив, что беседа складывается более чем хорошо.
— А как вы поняли, что акушерство и есть ваше призвание? Как выбрали специализацию?
— Дело в том, что когда я только поступила в медицинскую академию…
Внезапный треск стекла прервал мысль доктора. Оглянувшись, Лили обомлела — оказалось, что это разбилось окно. Что более шокировало женщин, так это причина оглушающего звука. Мужские ноги, врезавшиеся в окно кабинета. Впрочем, сам мужчина вскоре тоже показался. А потом еще один. В оконном проеме виднелись стропы для промышленных альпинистов.
Лили услышала крик доктора Гизем и почувствовала резкую боль — тяжелая дверь шкафа сильно ударила ее, осыпав грудой сияющих осколков. Журналистка почувствовала, что отключается. Где-то очень близко слышались звуки выстрелов. Много выстрелов.
***
Лоб защипало. Морщась, Лили открыла глаза. Рядом с ней с ватным тампоном в руке сидела женщина, позади которой стояла напуганная беременная девушка.
— Вам нужно срочно обработать рану, ваш лоб…он рассечен! — запричитала женщина, — мы с дочкой пришли на консультацию к Гизем Айдын, а тут вот это все…
— Спасибо… — хрипло сказала Лили.
Журналистка начала осматриваться. Кабинет, который так впечатлил Лили, теперь выглядел ужасающе. Осколки, пыль, медицинские инструменты и книги представляли собой месиво, равномерно покрывающее пол. Фрагменты мебели валялись тут и там. Возле выломанной двери алели несколько капель крови.
— Что здесь случилось? — голос Лили прозвучал глухо.
— Люди в масках, черных…Они расстреляли всех, — незнакомка говорила сбивчиво — расстреляли женщин. Которые ждали доктора Гизем.
— А сама доктор? Где она?
— Они забрали ее куда-то на машине.
«Видимо, убийцы проникли сюда под видом промышленных альпинистов, которые обычно моют окна. Подготовились очень хорошо.»
Лили попыталась подняться на ноги, но в голове пульсировала сильная боль, а рассеченную бровь саднило. Девушка поморщилась, прикоснувшись к ране.
— Вы должны поехать с нами, наш дом совсем близко. Вы отдохнете, а мы вызовем врача, чтобы вас осмотрели. Кстати, мое имя Камилла, а дочь зовут Сельви.
У Лили не осталось сил спорить, поэтому она просто кивнула и назвала свое имя.
«Самое странное знакомство в моей жизни.»
Женщина помогла ей встать и повела к выходу из кабинета. К картине, которая ожидала в коридоре, подготовиться было невозможно. Кровь была везде — на полу, стенах и даже потолке. Наверное, именно это подразумевают создатели книг ужасов под словосочетанием “кровавая баня”. Еще страшнее было видеть убитых женщин, которые сегодняшним утром собирались сюда в волнительном предвкушении на финальный осмотр перед госпитализацией в родильный дом. Скорее всего, все они в этот день были погружены в мысли о скорой встрече с долгожданными крохами. Продумывали последние покупки, вспоминали, не забыли ли пустышки или подгузники.
Лили было невыносимо от мысли о том, что кто-то просто решил отнять все это: мечты, планы, жизни.
Камилла поймала такси и сказала водителю адрес. Для Лили все было как в тумане, она не чувствовала времени и точно не знала, прошло 10 минут или целый час, пока они подъехали к красивому белому особняку, облицованному деревом, с двумя балконами и качелями у крыльца.
Женщины вышли из автомобиля. Камилла взяла Лили под руку и как-то по-матерински заботливо сжала ее ладонь.
— Пойдем в дом, тебе нужно отдохнуть. Я обработаю твою рану.
Перед входом Лили заметила вереницу туфель и кроссовок и остановилась, чтобы разуться, как и остальные. На белых носках было несколько крошечных капель крови — журналистка задумалась: “А вдруг это кровь доктора Гизем?”. От этой мысли ее начало мутить, и она поспешила отвлечься рассматриванием убранства дома.
Внутри было очень уютно.
