тревогу, запастись терпеньем. Однажды ночью не заснуть никак, всё вспоминается гроза, когда укрылись от неё в стогу и провели всю ночь, без секса, и почти без поцелуев, просто прячась от грозы. Сжимается душа до бесконечности, становится так холодно. Твои письма на меня наводят странный страх, на них мне не ответить, хоть и очень хочется, я просто их читаю и не вижу ничего, что было раньше, лишь только странные слова и мысли, но вот в конце ты пишешь, что в июле всё же встретимся, целуешь, ты. Структура весны терпит жёсткие изменения, теперь вся весна – это бег и впихивание в мозг новых знаний, теперь пол лета мы стремимся поскорее поступить. Мы, наконец, встречаемся, мы обнимаемся и долго гуляем вдоль реки, мы иногда кидаем камни, уже не обращая внимания на круги. Мы что-то понимаем и не понимаем ничего, нас что-то захлестнуло, но не смыло в океан, мы на суше, как выброшенный на неё синий кит, нам не хватает воды, но мы до неё не доходим. Мы снова вместе встречаем рассвет, щекочем друг друга травинками и встречаем рассвет, всё то же самое, что было раньше, цветы, алкоголь, дискотеки, но мы словно из камня, мы будто закрылись в коконы, мы словно уже далеко друг от друга.

Я говорю тебе об этом, когда мы сидим на берегу, бросаем в воду камни и ждём твоего завтрашнего рейса, нам холодно и, видимо, сегодня будет дождь. Ты говоришь мне, что тоже заметила что-то такое же, и тебе от этого страшно, тебе не по себе, ты хочешь остаться со мною и всё разузнать и понять, пусть всё полетит к чертям! Когда закончился дождь, ты ушла домой, тебе нужно было взять вещи и ехать обратно. Номера телефонов те же, адреса всё те же, паролей больше нет. Я смотрел на тебя, а ты на меня сквозь стекло автобуса, мы даже не махали друг другу на прощанье, так тяжело нам не было ещё никогда. Впереди нас ждала неизвестность. Осенью я тебе позвонил, мы долго разговаривали о студенчестве и всяких пустяках, потом вдруг замолчали, подумав, видно, об одном и том же, и тихо попрощались, чтобы не ломать ту хрупкую дорожку, которая нас летом приведёт друг к другу. Я написал тебе письмо, в котором говорилось ни о чём, ты мне ответила, что приедешь ко мне на новогодние каникулы, я улыбнулся, я уже не верил. Ты не обманула, ты приехала и сказала, что у нас есть всего лишь полгода, чтобы всё исправить, иначе мы можем пропасть, растеряться и распылиться на атомы, наши души останутся без начинки, если мы не спасём себя сами, на это есть у нас полгода. Ты приехала ровно на сутки, ты оставила след, на уже зараставшей тропе, ты дала мне новых сил, я ждал бесконечного лета, я страстно учился, чтоб сдать все зачёты, экзамены раньше. И вот долгожданное лето, мы мчим, друг другу навстречу, спасать и спасаться, мы сдерживаем слёзы и не можем удержать улыбки, мы опустошены. Мы смотрим друг на друга и вспоминаем первый снег и поцелуй, мы улыбаемся, когда вспоминаем про первый секс и забытые трусики у меня на балконе, мы улыбаемся, когда бросаем камни в воду, и вдруг мы понимаем, что этого уже не будет никогда, всё снова поменялось, всё снова стало не таким как прежде, краски снова изменились, ветер снова в голове, тучи снова без дождя, а в наших душах грязь. Мы смотрим на то, как разбегаются круги и нам печально смотреть в эту чистую воду, потому что мы сделали неправильные ходы, мы привыкли к расставаниям, к ожиданию чуда и недолгим связям, мы не боги друг другу, но так же мешаем друг другу жить. Мы не можем расстаться, потому что мы связаны, каждое лето мы будем рваться сюда, чтобы вспомнить то, как всё начиналось, чтобы поломать построенное за год, чтобы так и не достроить то, что строим каждое лето. Мы не можем остаться друг с другом, мы привыкли расставаться в августе, мы надоедаем друг другу, нам оставаться надо было раньше, мы передержали паузу, Станиславский нам не верит.

Мы сидим на берегу, мы смотрим на разбегающиеся по воде круги, считаем их, как последние минуты. Ты кидаешь камни, а я считаю круги, я не могу кидать камни, я привязан к берёзе, мне холодно и страшно. Ты сказала, что у нас есть полгода, где-то так и прошло, мы ничего не исправили мы никого не спасли, ты сказала, что есть только один выход, один из нас должен уйти навсегда, ты сказала, чтоб выбирал я. Я выбрал, чтоб ушла она, мне показалось, что так будет легче ей и мне, если она уйдёт от меня. Она тяжело вздохнула, но приняла мой выбор, она сказала, что хочет всё же выполнить одно своё желание, это не обязательно, но всё же… Я согласился, проклятая похоть! Ты привязала меня к берёзе на берегу реки и стала бросать в реку камни, ты накинула мне на шею ремень, связала его с камнем и затянула его, только так, чтобы я ещё мог дышать, только с явным трудом. Ты бросала камни в воду и плакала, рассказывая о том, как жила долгими зимами, как лечилась от какой-то болезни, как боялась, что можешь заразить меня и потому, потом стала всегда пользоваться презервативами, ты рассказала мне, что делала аборт, в позапрошлом году, что тогда мы могли стать молодыми родителями, но надо ли было это нам? А я надеялся, что здесь кто-то появится, мне не хотелось умирать, мне хотелось жить, я просто не мог ответить на вопрос с кем, быть может это и была ошибка. У меня темнеет в глазах, а ты всё кидаешь камушки в воду, мне уже не видно ни кругов, ни блеска капель, у меня перед глазами только тёмно-зелёная мгла и вспышки звёзд. Ты подходишь ко мне, целуешь в губы, гладишь мне лицо и, я на миг вдруг вижу всё, что происходит. Ты ставишь ногу на камень, к которому привязан ремень, затянутый у меня на шее, он стоит на краю небольшого обрыва, всего пару метров, того, на котором мы всегда сидели и бросали в воду камни. Ты даёшь мне честное слово, что каждую последнюю неделю августа ты будешь приходить сюда и бросать в воду камни, ты будешь смотреть на круги и вспоминать меня,