«Как нет свидетелей? А я?» — вдруг спохватилась женщина. И выскочила из машины. Подбежала к блондинке, первым делом потянулась к руке: проверить, бьется ли пульс. Из сжатого кулака торчал клочок зеленой бумажки. Осторожно попыталась разжать пальцы, и, в конце концов, вытянула мятую стодолларовую купюру. Пульс бился.

Несмотря на жару, блондинка была в кофточке с длинными рукавами. Один порвался до самого плеча. Торчала сломанная кость. Надо бы наложить жгут и попытаться остановить кровотечение. Больше открытых переломов вроде бы не видно, но девушка без сознания, и голова в крови.

Женщина метнулась обратно к «Москвичу», дрожащими руками стала вытаскивать аптечку. Срочно надо наложить жгут. Бегом обратно. Бегом! Сначала она ни о чем не думала, действовала машинально. Оказывала первую помощь пострадавшей. И только потом поняла, что запомнила все, до мелочей. Даже номер машины. У женщины была хорошая память на цифры. Исключительная память.

Когда накладывала жгут, не могла этого не заметить: следы уколов на локтевом сгибе. И те, что были окружены лиловыми и желтыми синяками, и совсем свежие. Перетянув предплечье жгутом, женщина огляделась по сторонам. Что дальше? Надо везти девушку в больницу. Позвать кого-нибудь?

На улице по-прежнему было тихо. Никто не видел наезда. Подумают еще, что она! Но машина-то цела! На синем «Москвиче» ни царапины. А вот на джипе не могло не остаться повреждений. Приподняла девушку. Ого-го! Тяжеленькая! Роста невысокого, но покушать, видать, любит! Надо подогнать машину прямо сюда. И постелить на заднее сидение покрывало, чтобы не испачкать кровью.

После того как блондинка оказалась на заднем сидении «Москвича», женщина перевела дух. Теперь куда? В больницу? Нужны какие-то документы. Страховой полис. Есть у девушки страховой полис? И вообще, кто она такая?

Обернувшись, женщина внимательно оглядела блондинку. На лице ссадины, волосы спутаны. Из правого переднего кармана джинсов выглядывает клочок бумаги. Еще деньги? Было бы кстати, врачам надо заплатить. Перегнувшись, вытянула из кармана авиабилет. Так-так. Сеньорита прилетела в Москву из солнечной Испании. С курорта, что ли? Откуда, откуда?! Тут женщина окончательно пришла в себя и вспомнила, зачем сюда приехала. Потом внимательно стала разглядывать авиабилет. Летичевская Софья Алексеевна! Этого просто не может быть! Такое совпадение! Так вот, значит, она теперь какая! Надо же! Не узнала!

Блондинка застонала.

— Сейчас, сейчас, — сказала женщина и снова начала шарить у нее в карманах.

Пусто. Больше ничего нет. А дом как же? Оставить так? Калитка распахнута, не исключено, что и входная дверь тоже.

— Сейчас, сейчас, — повторила женщина. — Мы едем в больницу. Я только дом закрою.

Надо сберечь все, до последней мелочи. Не хватало еще воров! Теперь! Выскочила из машины и метнулась в калитку. Так и есть. Двери распахнуты. Никого. А тот человек, который послал ей телеграмму? Он-то куда исчез? Но думать некогда. Она вернется сюда немного позднее. Сначала отвезет девушку в больницу.

Влетела в огромный холл и тут же увидела на журнальном столике дамскую сумочку и связку ключей. На полу валялся баул с вещами, к ручке которого был привязан ярлычок, но на него женщина не обратила внимания. Не раздумывая, схватила сумочку и ключи, потом выскочила из дома. Заперла дверь и бегом обратно к машине.

— Сейчас, сейчас, — пробормотала, захлопывая дверцу. Вот теперь все.

Выезжая на шоссе, вновь огляделась. Никого. Связку ключей бросила в черную сумочку. Дальше-то что? Надо обдумать все хорошенько.

— Соня!

«Да, да, я слышу. Все слышу. Но глаза открывать не хочу. Потому что я умерла. У меня больше нет тела. Сплошная рваная рана. Лучше бы я умерла!»

— У нее веки дрожат. Девушка в сознании.

— Что с ней?

— Множественные переломы. Самый серьезный — открытый на левой руке. Правая кисть сломана в двух местах, два ребра треснули. Но эти срастутся быстро.

— У нее повязка на голове. Черепно-мозговая травма?

— Рваная рана в теменной части. Неглубокая, кости черепа целы. Зашили, наложили повязку. Небольшое сотрясение мозга. Кровоизлияния нет. И вообще можно сказать, ей повезло. Максимум через месяц будет, как новенькая. Молодая, кости срастутся быстро.

— Почему же она так плохо себя чувствует? Судороги, зубами скрипит.

— А вы что, не видите, Анатолий Борисович? — «какой визгливый женский голос!» — У нее же ломка! Самая настоящая ломка! Тут нарколог нужен! Вы на руки-то ее взгляните!

— Ну так дайте ей что-нибудь!

— Я наркоманов выхаживать не нанималась!

— Ольга Петровна!

— Анатолий Борисович!

«Когда же вы замолчите! Дайте человеку умереть!»

Словно услышали, забормотали вполголоса. Но ей все равно слышно каждое слово. Потому что любой посторонний звук похож на удар молота по голове. Бу-бух, бу-бух!

— Ольга Петровна, ее сестра дала денег. Обещала еще. У вас что, большая зарплата?

«Сестра? Какая еще сестра?!»

— У меня нет никакой сестры…

— Что? Соня, ты очнулась? Слышишь нас?

— У меня нет никакой сестры. И никогда не было.

— Что это? Амнезия? Бред? Ольга Петровна!

Та негромко фыркнула:

— Вот еще! Да с чего амнезия-то? Дайте ей дозу, мигом все вспомнит!

— У меня нет никакой сестры…

— Ну вот что… Надо помочь девочке. — «А дядечка-то добренький! — Дозу, конечно, никто не даст. — Чтоб ты сдох!!!» — А вот нарколога мы ей вызовем.

— За чей счет?

— Сестра заплатит. Обещала.

«Да кончится это когда-нибудь, или нет? Дурной сон!»

— У меня нет никакой сестры. И никогда не было…

Укол в вену.

«Неужели?! Нет, это не то. Не то… Вновь наваливается сон, но какой же тяжелый! Мамочки! Будто свинцовую плиту положили на грудь, и она все давит и давит. Давит и давит… Сколько же времени прошло? Да снимите же ее, наконец!»

Забытье, похожее на бред. Перед глазами разноцветные пятна, как только пытается вглядеться, каждое разрывается в голове яркой ракетой и после такой вспышки — нестерпимая боль. Жить с этим невозможно. Спать невозможно. А после того как очнулась, наконец, еще хуже. Сколько же времени прошло с того момента, как, зажав деньги в руке, перебегала через улицу? Апокалипсис продолжается. Только света в конце туннеля больше нет. Погас свет. И наступила вечная тьма. Кто теперь подарит лучший из миров?

— Соня!

«А это кто еще?»

Незнакомая женщина, светловолосая, с короткой стрижкой, стоит у постели и делает вид, что испытывает жалость. Даже всхлипывает.