«Личная жизнь каждого свята, но на публике…» – негодующе высказалась Мона. Бедняжка! Не слишком-то часто она выступала в роли строгой блюстительницы нравов в отличие от няни Стеггс!

– У тебя много вещей? Ради Бога, скорее линяем из этой психушки!

Окружающие с любопытством поглядывали на девушек. Какой невероятный контраст – Сара в модном деловом костюме от Живанши и Дилайт Адамс в тесных «ливайсах», заправленных в высокие сапожки; короткая футболка туго обтягивает грудь. Сейчас они совершенно не походили на сестер, особенно потому, что зеленые глаза Дилайт скрывали очки, но стоило девушкам одеться и причесаться одинаково, как всякий принимал их за близнецов.

– Помнишь, как нас вечно путали? Несчастный Пьетро, из всех маминых мужей он всегда был моим любимцем, потому что, уж поверь мне, действительно любил детей по-страшному.

– О да, и мне Пьетро нравился, зато я ненавидела Вирджила! Эти волосатые ручищи и вечные вонючие сигары! Не понимаю, как это мать вообще позволяла ему дотрагиваться до себя!

– Зато в постели круче его не найти! Настоящий секс-маньяк! Не представляешь, что он заставлял ее выделывать! И клянусь, Мона аж заходилась от восторга!

При виде ошеломленного лица сестры Дилайт весело хихикнула:

– Я следила за ними! Тебе такое и в голову не приходило, верно? Я боялась, что ты настучишь на меня, и, кроме того, это был мой секрет. Я часто пряталась в стенном шкафу. Поверить невозможно, чему я только не выучилась! Ну и кровать у них была! Ни дать ни взять сексодром!

– Не сомневаюсь, – сухо произнесла Сара, ужасаясь в глубине души. Не стоит показывать сестре, как она возмущена. Дилайт, конечно, поднимет ее на смех. И проходу не даст, если узнает, что Сара в двадцать один год еще не была с мужчиной. Девственница! Какой позор! Следовало бы завести любовника, кого угодно, лишь бы поскорее покончить с ненавистной невинностью! Сара повторяла себе это снова и снова, однако почему-то ничего не предпринимала, возможно, потому, что мужчины, с которыми она встречалась, редко заводили ее; к тому же никому из них еще не удалось благополучно пройти то, что девушка называла Тест Номер Два. Безнадежно – ни один из ее поклонников просто не способен устоять перед чарами неотразимой Моны.

Полтора часа спустя они с облегчением уселись на разбросанных по полу подушках в маленькой однокомнатной квартирке Дилайт. Сара не отрывала глаз от оживленного лица сестры, ее то и дело взлетающих рук, и гадала, каково это – быть Дилайт, познавшей все на свете еще до того, как ей исполнилось восемнадцать! Уж она никогда не станет жаловаться на скуку и уныние. Вокруг Дилайт жизнь всегда бьет ключом.

– Еще вина?

Не дожидаясь ответа, Дилайт наполнила бокал сестры.

– Тебе бы надо немного расслабиться, старушка! – покачала она головой, поднимая свой фужер. – Пьем за меня и за то единственное, что я еще не испытала. Семейную жизнь!

– Ты… ты выходишь замуж?

Вот это удар! Ниже пояса!

Сара мгновенно выпрямилась, сведя домиком темные брови.

– Почему не сказала раньше? Кто он? Или снова морочишь мне голову?

Дилайт, лукаво сверкнув глазами, энергично затрясла головой, так что закачались огромные золотые кольца в ушах.

– Чесслово, нет! На этот раз, клянусь, чистая правда! Ведь ты меня знаешь, я всегда оставляю лучшие новости напоследок! Мы живем вместе, но ему пришлось вернуться в Калифорнию, чтобы встретить старшего брата, который прилетает из Рима. Он итальянец и…

Дилайт перевела дыхание и легонько поцеловала кончики пальцев типично итальянским жестом.

– Отпадный любовник, и… погоди пока не увидишь его! Я просто тащусь! Клевый парнишка и красавец к тому же! Не поверишь, настолько старомоден, что хочет детишек! Мы собираемся провести медовый месяц в Индии – я давно мечтала полюбоваться Тадж-Махалом при лунном свете. Ну, что ты об этом думаешь?

– Всего от тебя ожидала, но такого! Три года назад ты уверяла, что никогда не выйдешь замуж! И сказала…

Дилайт нетерпеливо отмахнулась: многочисленные серебряные браслеты весело зазвенели.

– О да, прекрасно помню! Сказала, что мой девиз – разнообразие и что хочу попробовать все на свете… так оно и вышло, только надоели мне эти заморочки… И не надо глазеть на меня так, словно потолок обвалился! В конце концов люди меняются – взгляни хотя бы на себя! Кто бы мог подумать три года назад, что ты свалишь из дома и отправишься в Калифорнию вместо какой-нибудь занудной дыры вроде Оксфорда или Кембриджа! Бьюсь об заклад, именно этого требовал от тебя твой предок!

Легкий румянец, заливший бледное лицо сестры, лучше всяких слов подтвердил правоту Дилайт, поэтому та поспешно и покаянно добавила:

– Дорогая, я не хотела быть такой стервозой! Просто собиралась… то есть… понимаешь, вечно я завожусь по пустякам! Три года назад я была совсем другой, ну совершенно другой! Настоящей оторвой! Спокойно пускалась во все тяжкие… Правда, я и сейчас хороша… но тем не менее балдела от всего на свете! Чего только не хлебнула! И согласись, пример мамы Моны кого хочешь отпугнет от семейной жизни! Помнишь, как мы обе клялись, что никогда-никогда не выйдем замуж? Я даже не верила в любовь, ведь подтверди, заниматься любовью дело совсем другое, хороший трах еще никому не помешал, конечно, в зависимости от того, с кем спишь. Но тут я встретила Карло, и внезапно это произошло! Я влюбилась! И самое чудесное то, что и он тоже! Сара, неужели ты никогда не была влюблена? Ну хотя бы не втрескалась в кого-нибудь с первого взгляда?

– О, безусловно, но до сих пор мне обычно удавалось избегать этой лихорадки, которую ты так важно именуешь настоящей любовью! Благодарю покорно, не надо! Вспомни, сколько раз мама Мона мучилась, страдала, умирала от любви и потом куда что девалось? – насмешливо осведомилась Сара, надеясь, что по глазам не заметно, как она смущена.

Дилайт лучилась счастьем, и Сара была рада за нее, но сестра – такое изменчивое, непредсказуемое создание, что трудно представить ее в роли верной жены и заботливой матери!

– Расскажи мне подробнее о своем Карло, – тактично попросила она. – Он красив? Чем занимается? И что вы оба станете делать после медового месяца, лунного света и Тадж-Махала?

И тут впервые за все время она увидела, что Дилайт слегка нахмурилась, прежде чем отвернуться и невнятно пробормотать:

– Не возражаешь, если я сверну косячок? Это долгая песня, и ты… наверное, если я не объясню всю предысторию, ничего не поймешь. А мне так хочется, чтобы ты как следует врубилась, Сара. В нашей семье ты самая рассудительная и всегда вытаскивала меня из дерьма, в которое я вечно ухитрялась вляпаться, помнишь? Так или иначе…

Она вновь обернулась, предложила сестре толстую короткую самокрутку и широко улыбнулась, когда та покачала головой.

– Только не говори, что ни разу не пробовала! Да брось, в наше время всякий, кто хочет словить кайф… вот, посмотри!