И вот теперь – в начале мая 1813 года – жители Ньюбери готовились к более радостному событию, чем похороны. Невиль Уайатт, новый граф Килбурн, молодой человек двадцати семи лет, собирался жениться на своей кузине, которая воспитывалась в поместье вместе с ним и его сестрой леди Гвендолайн. Его отец, покойный граф, и барон Галтон, дедушка невесты по материнской линии, запланировали этот брак много лет назад.

Брак должен был стать удачным во всех отношениях. По общему мнению окрестных жителей, на свете не было более красивой пары, чем граф Килбурн и мисс Лорен Эджворт. Его светлость ушел на войну – по слухам, против воли своего отца – высоким, изящным, красивым юношей со светлыми волосами, а вернувшись через шесть лет, стал почти неузнаваем: широким в плечах, узким в бедрах, как и положено мужчине, и к тому же крепким, сильным и суровым. Даже давно затянувшийся шрам от удара саблей, пересекавший его лицо от правого виска до подбородка и едва касавшийся краешка глаза и уголка рта, не портил его, а скорее придавал мужественности. Что же касается мисс Эджворт, то она была высокой, изящной, элегантной и очаровательной, с темными блестящими кудрями и глазами, которые одни называли дымчатыми, а другие фиалковыми, но нее сходились на том, что они были необычайно красивыми. Она терпеливо ждала своего графа и уже достигла критической для замужества возрастной черты – двадцати четырех лет.

Все пришли к заключению, что событие должно было стать весьма романтичным.

В течение двух дней непрерывный поток великолепных карет следовал через деревню, сопровождаемый жадными взглядами толпы и подсматриванием украдкой из-за занавесок тех, кто поблагородней. Говорили, что по случаю этого торжества собралась вся знать Англии, Шотландии и Уэльса. Ходили слухи – хотя скорее это было правдой, чем слухами, так как исходили они от кузена зятя тети одной из стряпух, – что в особняке не осталось ни одной спальни, не занятой гостями. А ведь там было огромное количество комнат.

Несколько местных семей получили приглашения – на само венчание, на завтрак, который за ним последует, и на грандиозный бал, который состоится вечером накануне свадьбы. Такого тщательно разработанного плана никто не мог и припомнить. Даже самые простые люди не были обойдены вниманием. Пока съехавшиеся гости будут завтракать, деревенские смогут наслаждаться роскошным обедом, который им сервируют в гостинице на деньги графа. А после обеда у них будут танцы на траве вокруг майского дерева[1].

Канун свадьбы был временем чрезвычайной активности в деревне. Из гостиницы весь день неслись такие запахи, что все испытывали танталовы муки и с нетерпением ждали завтрашнего праздника. Женщины накрывали столы в зале приемов в гостинице, а мужчины украшали майское дерево цветами, разноцветными флажками и лентами, которые дети потихоньку утаскивали и натягивали как струну под чьими-нибудь ногами. Мисс Тейлор, дочь прежнего викария, старая дева, и ее младшая сестра мисс Амелия помогали жене викария украшать церковь белыми бантами и весенними цветами, а сам викарий заменял старые свечи новыми, мечтая о славе, которую принесет ему грядущий день.

Завтрашним утром соберется толпа именитых гостей, и среди них будут жених и невеста в пышных свадебных нарядах. И – о счастье из счастий! – потом новобрачные выйдут из церкви под звон колоколов, возвещающих всему миру, что в поместье появилась новая молодая графиня.

Все с тревогой смотрели на запад – предвестник погоды. Но там не было ничего зловещего. День был ясным, солнечным и по-настоящему теплым. На небе ни облачка.

Никто по сомневался, что завтра будет такой же хороший ишь. Ничто не может испортить такой день.

Но никто не догадался посмотреть на восток.

Почтовая карета из Лондона высадила Лили перед гостиницей и деревне Аппер-Ньюбери. «Здесь определенно красиво», – подумала она, вдыхая прохладный, слегка солоноватый вечерний воздух и чувствуя, как ее покидает усталость после тяжелой дороги. Для нее все вокруг выглядело таким английским – очень ухоженным, очень мирным, хотя и чужим.

Смеркалось, а ей еще предстояла дорога пешком. У нее не было ни времени, ни сил для размышлений. К тому же сердце так сильно билось в груди, что она с трудом дышалa. Лили понимала, что наконец-то близка к своей цели. Но чем ближе становилась цель, тем больше ее охватывали сомнения, правильно ли она поступила, отправившись в это путешествие, хотя другого выхода Лили не видела.

Лили зашагала к гостинице.

– Далеко ли до Ньюбери-Эбби? – спросила она хозяина, не обращая внимания на наступившую с ее приходом тишину.

Зал был переполнен оживленными мужчинами, но большое количество посетителей не смущало и не пугало ее.

– Две мили, если это что-нибудь вам говорит, – ответил хозяин, поставив на стойку огромные локти и с явным любопытством рассматривая ее.

– В каком направлении? – спросила Лили.

– Мимо церкви и через ворота. – Хозяин махнул рукой в нужную сторону. – Как раз попадете на подъездную дорогу.

– Спасибо, – вежливо поблагодарила Лили и повернулась, чтобы уйти.

– На вашем месте, милая девушка, – обратился к ней мужчина, сидевший за одним из столиков, – я бы постучал в дверь викария. Его дом рядом с церковью. Там вам дадут кусок хлеба и кружку воды.

– А если вы присядете к нам с Митчем, я прослежу, чтобы вам дали не только кусок хлеба, но и кружку сидра. – Посетитель за другим столиком грубовато рассмеялся.

Его слова сопровождались дружным смехом, свистом и ударами кулаков по столам.

Лили не обиделась, а только улыбнулась. Она привыкла к грубым шуткам мужчин и не видела в них никакой опасности или неуважения к себе.

– Спасибо, – ответила она. – Как-нибудь в следующий раз.

Лили вышла на улицу. Две мили, а ведь уже совсем темно. Но она не может ждать до утра. Где она остановится? У нее хватит денег, чтобы купить себе стакан лимонада и, возможно, небольшой ломоть хлеба, но заплатить за ночлег она не сможет. И кроме того, это совсем рядом.

Всего две мили.

Бальный зал в Ньюбери-Эбби, величественный даже тогда, когда он был пустым, сейчас был заполнен желтыми, оранжевыми, белыми цветами и украшен атласными белыми лентами и бантами. Он сверкал огнями сотен свечей, горевших в хрустальных люстрах, и мириадами их отражений в длинных зеркалах, расположенных по обеим сторонам зала. Он был переполнен представителями высшего общества и местного мелкопоместного дворянства. Все пришли на этот бал накануне свадьбы в самых роскошных нарядах. Сверкали атлас и шелк, матово отсвечивали кружево и лен. Огнями вспыхивали дорогие ювелирные украшения. Запах изысканных духов смешивался с ароматом многочисленных цветов. Громкие голоса заглушали оркестр.

Гости заполняли не только бальный зал, но и другой, расположенный этажом ниже. Они ходили по лестницам, стояли на балконе и на террасе, вокруг каменного фонтана под ней, бродили по дому и многочисленным аллеям сада. Цветные фонарики украшали фонтан, гирляндами свисали с деревьев. Появилась луна, и все засияло в лунном свете.