Время шло, мне нужно было где-то переночевать, поэтому было решено идти дальше, забыв о несобранных нитях.

Зайдя в барак, я ужаснулся. На полу лежали бутылки, словно обескровленные трупы, покрытые вековым слоем пыли. В воздухе стоял запах нищеты, разрухи, и мора. Невозможно было идти по бараку не смотря под ноги. Я чувствовал, как в горле образовывался ком, меня накрывала волна ужаса и страха.

Пройдя сквозь «кладбище», я подошёл к нужной двери, постучал и принялся ждать пока мне откроют. Не было никакого желания ждать, поэтому я начал стучать с кратким интервалом, но дверь никак не открывалась.

«Меня выбросили словно птицу из гнезда» – эта мысль теперь часто посещала меня, принося с собой, словно новогодний подарок, обиду. Одиночество подбиралось ко мне сзади, готовясь нанести удар, и я не был уверен, что смогу сдержать удары эти.

Мои пальцы лежали на двери. «Если мне здесь не помогут, то нужно уходить» – сказал я самому себе, и уже собирался уходить на поиски нового ночлега, но дверь открылась. Передо мною стоял бритый мужчина, с серьёзным лицом на подбородке которого красовалась «козья» бородка. Он узнал меня, и я увидел, как на его лице застыло удивление. Он отошёл от дверного косяка, и сказал:

– Шкет… Тебя же закрыли. – Я заметил, как на его лице появились маленькие капельки пота, а лицо побледнело, и стало напоминать скульптуру, нежели лицо человека. – Как ты выбрался?

– Мне повезло, отец отмазал, но, как видишь, теперь дома у меня нет. Ты мне отдашь мои деньги? Ну, которые я должен был получить за угон той «Волжанки».

– Деньги… Понимаешь, друг мой, нет твоих денег. – Он провёл рукой по остатку волос, и продолжил. – Пришли ко мне из отдела с участковым, видимо как-то просекли что мы угоняли те машины, и начали нагнетать. Я смог договориться, надавить на жалость мол у меня мать больная, деньги срочно нужны, и если закроют меня, то что будет со старушкой? Договорились мы, в общем.

Обстановка принимала странную атмосферу, мне становилось не по себе. На сердце проступали новые раны, а в мозгу возникали новые вопросы. Я ощущал холод у своего бедра, и я знал, что у меня есть запасной план.

– Странно… – Вдумчиво сказал я.

– Что именно? – Голос его поменялся, стал более мягким. Ему было страшно.

– В милиции меня просили сдать своего напарника, но я не сдал. Как же они нашли тебя? – Я зашёл в комнату, и начал идти к моему приятелю. Шёл мягко, уверенно.

Внутри было грязно, и неуютно. Заходя в комнату, я сразу попал на кухню. Стены покрывали зелёные обои, некоторые из которых уже норовили отойти от стены и стать частью, и без того грязного, пола. Напротив меня стояла стена, которая, как мне казалось, закрывает спальню от того, что происходит на кухне.

– А кто его знает?

– Так может меня не нашли, а меня сдали? И если всё оно так, то кто же мог это сделать? – Ловким движением я достал пистолет, передёрнул затвор, и направил его на моего приятеля.

– Шкет, ты чего? Не дури, ты ведь меня знаешь, у меня много людей, и если что, то тебя найдут. – Почти хриплым голосом сказал он.

– Моей доли не существовало. – Я продолжал, не слушая его. Ты изначально знал, что вся сумма пойдёт тебе, и сдал меня, чтобы избавиться от лишних трат.

Он молчал, лишь склонил голову, и смотрел в пол. Видимо, настало время исполнения запасного плана.

– Хорошо, я понимаю. – Мягко сказал я. – Давай ты мне отдашь мои деньги, и мы разойдёмся. Я думаю, что так будет честно.

Он посмотрел на меня как на безумца, и рассмеялся. В его смехе было нечто унизительное, что старалось втоптать меня в грязь, показав, что я ничего не стою.

– Если ты думаешь, что если ты немного поработал со мной, то стал мужиком, то ты ошибаешься. Ты реально думаешь, что можешь приходить ко мне, махать стволом и просить деньги? Мне стоит лишь крикнуть, и мои люди уже будут здесь.

– Но ты кое-что забыл.

– Что же? – Сказал он с прежней усмешкой в голосе. На его лице уже не было страха, и испуга. Он был уверен, что он здесь победитель.

– Деньги, всё же, мои, и заработаны моей работой.

Не став ждать его ответа, я направил пистолет на его ногу, и выстрелил. Комната залилась криком, запахом пороха. Он упал, схватился за ногу и стал зажимать входное отверстие. Я же подошёл к нему, приставил пистолет к его горлу и сказал:

– Если сейчас кто-то зайдёт в комнату, то ты скажешь, чтобы меня не тронули. – После того, как увидел, что он кивнул, я продолжил. – Где деньги?

Он указал на обшарпанный кухонный шкаф. Я медленно пошёл к шкафу, не убирая взгляда с моего, уже бывшего, приятеля. Открыв шкаф, я сразу видел то, что мне и нужно было, поэтому, не долго думая, я сложил все деньги, что были в шкафу, в сумку, и подошёл к лежащему.

– Ты же понимаешь, что мы найдём тебя, и ты пожалеешь об этом? – Сказал он.

– Я был готов отсидеть срок за тебя, а ты кинул меня. Ты считаешь, что правильно поступил?

– Я не собираюсь перед тобою оправдываться.

– Вот и хорошо. И, последнее… Чтобы ты слишком быстро не нашёл меня, я вынужден забрать твою машину, увы.

Когда я забирал деньги, то видел, как ключи лежали на тумбе у кровати, поэтому у меня не было нужды в новой стрельбе.

Забрав ключи, я вновь подошёл к нему. На его лице была обида смешанная со злостью, а из раны тонкой струйкой вытекала кровь. Я сел рядом, и сказал:

– Было бы странно, если бы ты не злился, но пойми, что я сюда шёл не ради того, чтобы обокрасть тебя. Я шёл ради того, чтобы просто забрать деньги, которые принадлежали мне по праву. А тут, оказывается, ты не просто зажал мои деньги, а ещё и подставил меня. Ну как можно закрыть глаза на это? Суть этой пафосной речи не в том, чтобы тебе было ещё более обидно. Я лишь хочу донести до тебя то, что даже слабые, порой, могут на мгновение стать сильными. Запомни это.

Он был спокойным, но я видел, что злость переполняет его. Более он ничего не сказал, и я, решив, что нет нужды в том, чтобы торчать здесь, пошёл прочь из барака, поэтому выйдя из комнаты двигаясь спиной к выходу, я ещё некоторое