- Мне скоро предстоит познакомиться с будущим мужем?

- С мужем? - он приподнял брови.

- Меня забрали из Академии до окончания. Разве не из-за свадьбы? - я продолжала взирать на него спокойным взглядом, а сама встревожилась. Вопрос о муже его удивил. И это было странно.

- Нет, Аврора, я не собираюсь выдавать тебя замуж. Я растил и воспитывал тебя исключительно для себя.

Меня будто по лицу ударили наотмашь.

Он так шутит?!

- Э-э-э... Вы сами на мне женитесь? - переспросила я, дабы удостовериться, что правильно поняла безумную фразу.

Он подошел ко мне вплотную, глядя пристально и, по-прежнему, жадно. Я разглядела в его глазах животное желание. Прямо сейчас повалил бы меня на кровать и взял силой.

- Нет, о бракосочетании речь не идёт. Но ты будешь моей женщиной. Теперь здесь твой дом. Навсегда.

- Но вы ведь мой... - я запнулась.

Он больной. Точно больной.

- Не беспокойся, Аврора. На самом деле, я тебе не дядя. Нас не связывают кровные узы, так что мы не будем делать ничего предосудительного.

Он коснулся пальцами моей щеки. Провел от скулы до уголка губ. Я это стерпела, хотя так и жаждала сломать ему руку в паре-тройке мест.

Так вот оно что? Он выбрал меня себе в наложницы (а как еще назвать положение дел?) еще ребёнком. Затесался сироте в родственники. Отправил на факультет жен, чтобы сделали послушной и податливой. Извращенец!

- Чья фотография на камине? - спросила я, чтобы отвлечь «дядюшку» от созерцания моего лица, пока он не начал пускать слюни. Или еще куда руки не «пристроил».

- Твоя, разумеется.

- Нет, это не...

Его брови сошлись на переносице.

- Ты перечишь мне, Аврора? - спросил он жестко, а черты холеного лица исказились.

- Нет. Конечно, нет, - поспешила заверить я. - Простите, что создалось такое впечатление. Я не хотела показаться неучтивой и неблагодарной. Просто я удивилась. У меня нет такого снимка. У той женщины и волосы темнее, чем мои. Это какая-то родственница?

- Волосы? Да, верно. Волосы придется покрасить. Как они выглядят на фото, мне нравится больше. Но фотография, действительно, твоя. Ее сделала в специальной программе из детского снимка. Я хотел знать, как ты будешь выглядеть, когда повзрослеешь.

Извращенец! Точно извращенец! Решил выяснить, как будет выглядеть ребёнок в будущем. Подойдет ли для постельной игрушки! Нормальным такое точно не назовешь.

- Я позову служанок, чтобы помогли тебе помыться и переодеться, - объявил «дядюшка», снова коснувшись моей щеки. Похлопал по ней предвкушающе. - Я приду через пару часов. И зови меня Роджер.

- Хорошо, Роджер, - выдавила я через силу.

Он плотоядно улыбнулся и, наконец, покинул спальню.

Я опустилась на кровать, сжимая кулаки.

Ну и поворот!

Дядя - не дядя, а кандидат в пожизненные любовники. Дом - настоящая крепость. Пусть я и не беспомощная девица, но капкан всё же крепкий. Что делать? От Роджера Мортимера, допустим, легко отобьюсь. Но что дальше? Как выбираться? В запасе два часа. Времени - всего ничего. Но не делить же с этим козлом постель в самом деле!

Дверь бесшумно отворилась, и в комнату, чуть шурша длинными цветастыми юбками, вошли четыре служанки.

- Мы в вашем распоряжении, леди Аврора, - проговорила старшая, поклонившись. - Прошу, проследуйте в ванную.

Я сдержала вертевшиеся на языке пару ласковых слов и подчинилась. Не стоит выходить из образа раньше времени. Служанки сильно удивятся, если девица с отделения жен начнет сопротивляться и бросаться ругательствами сквозь зубы.

Большая круглая ванна набралась за считанные секунды. Чистейшая прозрачная вода покрылась душистой пеной. Меня передернуло. Пахло розами. Приторный аромат, раздражающий. А я вовсе не цветочек. Скорее стебель с шипами. С меня стащили одежду и помогли устроиться внутри. Служанки обзавелись кто мылом, кто мочалками или щетками, призванными очистить кожу. А закончив с водными процедурами, вытерли меня насухо пушистым полотенцем и начали втирать в тело масло, которое тоже источало сильный цветочный запах, от которого кружилась голова и немного подташнивало.

Наготы я не стеснялась. Подумаешь, какая мелочь. В помещении одни женщины. Бесила ситуация. Зубы того гляди заскрипят от раздражения. Будто я сама вымыться не в состоянии! Без помощи аж четырех служанок! И вообще все эти действия напоминали процесс подготовки животного на заклание.

Под конец меня облачили в нежный просвечивающий шелк платья. Та-акое платье, сквозь которое видно каждый изгиб тела. Белье выдать не потрудились. Да и зачем? Учитывая, чем «дядюшка» вознамерился со мной заниматься, оно без надобности.

Пока служанки заканчивали последние приготовления, в частности поправляли мои волосы и расстилали постель, голова гудела от обилия мыслей. Я пыталась сообразить, как выбраться. Причем, выбраться в срочном порядке. Но ничего путного не придумала. Дом оставался крепостью. Кроме того, я плохо знала эту часть города. Допустим, вырвусь из особняка, а дальше? По следам тут же пустят ищеек. Наемников, готовых рыть землю носом за внушительный гонорар. А у меня никакого плана. И средств к существованию тоже.

Служанки, наконец, закончили подготовку к бурной ночи. Поклонились и направились к выходу. Три из четырех. Самая старшая осталась и, когда остальные скрылись из виду, достала из шкафа плащик, накинула мне на плечи и шепнула:

- Идите по коридору налево, затем направо и еще раз направо. Потом снова налево. Там вас будут ждать.

- Кто? - спросила я едва слышно, а сердце тревожно забилось.

- Тот, кто поможет выбраться. Большего не скажу, - она подтолкнула меня к незапертой двери. - Торопитесь. Времени мало. Вы ведь не хотите здесь оставаться, верно? Не хотите делить постель со старым мерзавцем?

- Верно, не хочу, - согласилась я и решила действовать.

Что и как, разберусь потом. Главное, убраться подальше от «дяди». И его особняка.

Да, в висках стучала мысль, что большинство людей ничего не делают просто так. И если некто таинственный вознамерился мне помочь, у него есть некая цель. И всё же сейчас казалось более разумным воспользоваться подвернувшейся возможностью. А с новыми проблемами разобраться позже.

Поначалу мелькнула мысль, не Джеймс ли направил ко мне служанку, но я ее быстро отринула. Если бы посредник хотел помочь, дал бы сбежать еще по дороге. Или хотя бы предупредил, чтобы ждала помощи и не беспокоилась. Но он умыл руки, посчитав, что выполнил долг, когда посвоевольничал и устроил меня учиться на другом отделении втайне от «дядюшки».