нами ржут. А вся причина-то, какой-то китаец — цукенсын всю солярку выцедил. Вспомнилось как дед Кузьмич в восьмидесятом матом объяснял председателю про кражу бензина с комбайновых пускачей, так я всю его речь как магнитофон воспроизвёл, да добавил от себя ещё минут пятнадцать. Ну, чесно слово, не хотел так бескультурно выражать свою обескураженность от произошедшего, но чтобы у меня — честного пролетария, да солярку слили, да прямо у двора, мать иху ети… В общем, пока залили соляру стемнело, айда говорю выпьем, закусим, до утра не стоит соваться в эти дебри. Он вроде поотнекивался, всё во тьму рвался, а там тучка набежала — хоть глаз коли, с асфальта свернёшь и поминай как звали. Ну сели, выпили, закусили, да про мороз спели, к Зинаиде ещё разок сгоняли, а там и светать начало. Ну, раз светает, надо ехать, тем более, что дожжик моросит, а ведь осень, зарядить на пару деньков может, так тогда и бяларусь по той мочажине не проедет. Пырк под горку, завелись, да и поехали. Подъезжаем, а там караул. Вода в речке поднялась, по всем протокам за лето пересохшим прёт. Островка того нема, и посреди всего этого разлива, масквич торчит, ужо зенки свои в воду окунул, а на ём две макаки мокнут. Я чуть со смеху не лопнул. Стою край воды, ржу удержатся не могу, а бедолага друзей увидел, бросился выручать, да куда там, хмель с водою его с ног валят. Ну похихикал ещё чуть, да делать нечего, выручать надо. Взяли трос, да на пару потащили, ладно забродини взял, не то как эти бедолаги нагишом полез бы. Коротковат трос маленько, чего там, заехал в воду, зацепили, давай тащить, а машина-то поперёк, тракторетка колёсами елозит, землю роет, то и гляди водяной матюгаться вылезет, а мы, никак. Туда-сюда ничё не помогает. Вспомнил все магические слова, да и напрочь встрял. Мат-перемат, а выехать не могу, даже в одно лицо! С расстройсву души и всего организма, педальками туда-сюда, чихнул и заглох. Бедолаги вокруг трактора как блохи скачут, а чё делать-то? Мой черёд за трактором чапать. Надо же было Степанычу именно щаз пруд свой спускать, рыбий фермер — щукин кот потоп устроил, язви его туда-сюда через коромысло. Холодрыга! Я в деревню, а водяные давай костёр под дождём разводить, трясутся как лихорадочные, зубами громче крокодилов клацают.

Малость погодя вертаюсь на выручку с брательником, на Горбаче семисотом, как увидел зрелище, чуть в осадок не выпал. Они ещё один бяларусь до пуза засадили, как черти грязные, стоят, дрожат, зубами бы поклацать, да уж не могут, только белки глаз сверкают, а тракторист даже дверку не открывает чтобы не испачкаться. Ну чё делать-то? Давай по очереди тягать, сначала трактора, а потом уж связали два троса, да и москвич выволокли, как не порвали, не знаю, чудо — не иначе. Вот отсель-то и мораль — не зная броду, не кушать водки!