– Твоя очередь, – шепчет она.

Я вытягиваю ноги и откидываюсь на спинку стула. Скажу честно, углубленная математика – лучший предмет, который мне когда-либо доводилось изучать в «Астор-Парке».

Вернув долг, мисс Манн смотрит на меня с неуверенной улыбкой. Она наклоняется ближе, и кончики ее волос задевают мои бедра.

– Можешь прийти ко мне сегодня вечером. Моя дочь ложится спать в десять.

Я застываю. Все это могло кончиться по-разному, но именно этой ситуации я очень надеялся избежать. В моей голове проносится несколько вариантов ответа, но я не успеваю остановиться на каком-то одном, потому что дверь в класс открывается.

– О боже!

Мисс Манн и я одновременно разворачиваемся в сторону двери. Мне удается разглядеть лишь мелькнувшие в проеме иссиня-черные волосы и синий форменный пиджак «Астор-Парка».

Мисс Манн, резко вскочив, чуть не падает. Я успеваю поймать ее. Она едва держится на ногах, и мне приходится помочь ей дойти до стола.

– О господи, – в ступоре произносит она. – Кто это был? Как ты думаешь, она видела?..

Видела ли она, что мисс Манн стоит на коленях, видела ли ее помятую одежду и мои спущенные штаны? Э-э-э, да. Она видела.

– Видела, – говорю я вслух.

От этого моя учительница впадает в еще большую панику. С мучительным стоном она опускает голову и закрывает лицо руками.

– О господи. Меня уволят.

Я заканчиваю приводить себя в порядок, хватаю рюкзак и быстро засовываю туда свои вещи.

– Нет. Все обойдется.

Но в моем голосе не так уж много уверенности, и она это слышит.

– Нет, ничего не обойдется!

Я обеспокоенно смотрю на дверь.

– Ш-ш-ш. Кто-нибудь вас услышит.

– Нас видели, – шипит она в ответ, ее голос дрожит, а в глазах застыл панический ужас. – Ты должен отыскать эту девочку. Найди ее, сделай что-нибудь в духе Истона Ройала и убедись, что она никому ничего не расскажет.

В духе Истона Ройала?

Но мисс Манн быстро продолжает, не давая мне шанса узнать, что же, черт возьми, я должен такое сделать.

– Нельзя, чтобы меня уволили. Нельзя. Мне нужно растить дочь! – Ее голос снова начинает дрожать. – Реши эту проблему. Пожалуйста, иди и сделай что-нибудь!

– Ладно, – успокаиваю я ее. – Я все улажу.

Только вот как – понятия не имею, но мисс Манн в двух секундах от нервного срыва.

Она снова издает тихий стон.

– И это больше никогда не повторится, ты меня понял? Больше никогда.

Я только «за». Ее паническая атака испортила мне все настроение, что уж говорить о желании повторить все это. Я люблю, чтобы мои интрижки заканчивались так же приятно, как начинались. Нет ничего сексуального в том, чтобы быть с девушкой, которую мучают сожаления, поэтому лучше с самого начала убедиться в том, что она тоже хочет быть с тобой. Если есть хоть капля сомнений, то лучше даже не начинать.

– Понял, – кивнув, отвечаю я.

Мисс Манн смотрит на меня с мольбой во взгляде.

– Тогда почему ты еще здесь? Уходи!

Действительно.

Я закидываю на плечо рюкзак и выхожу из класса. Оказавшись в коридоре, быстро оглядываюсь по сторонам. Народу как-то больше, чем обычно. И почему все слоняются по школе? Занятия ведь давно закончились. Эй, идите домой.

Мой взгляд мельком останавливается на Фелисити Уортингтон, которая перебрасывает через плечо свои платиновые волосы. Клэр Донахью, моя бывшая, тут же поднимает на меня полные надежды голубые глаза: она все еще хочет, чтобы мы снова были вместе, с тех пор как начался учебный год. Мне удается не встретиться с ней взглядом, и я переключаюсь на Кейт и Алиссу, сестер Баллингер. Ни одной девушки с черными волосами. Я оглядываю коридор – опять ничего.

И уже собираюсь отвернуться, когда Фелисити вдруг наклоняется к Клэр, чтобы прошептать ей что-то на ухо, и там, где только что была голова Фелисити, замечаю ее. Девчонка стоит лицом к своему шкафчику, но цвет ее волос невозможно спутать с другим: они такие черные, что под светом флуоресцентных ламп кажутся синими.

Я бросаюсь вперед.

– Истон, – доносится до меня голос Клэр.

– Не унижайся, – советует ей Фелисити.

Не обращая внимания ни на одну из них, я прохожу мимо.

– Эй!

Девчонка поднимает глаза. Испуганные, серые, они смотрят прямо на меня. Розовые губы чуть приоткрываются. Я жду, когда она улыбнется: так на меня обычно реагируют девяносто девять процентов женщин, вне зависимости от возраста. Но улыбка так и не появляется на ее лице, потом она резко разворачивается и убегает прочь по коридору.

От удивления я даже не бегу за ней. К тому же мне не хочется привлекать к себе лишнее внимание. С невозмутимым видом я закрываю ее шкафчик и только потом следую по коридору вслед за удаляющейся фигурой. Повернув за угол, тоже перехожу на бег. Я бегаю гораздо лучше нее, так что мне не составляет труда перехватить девчонку у раздевалок.

– Эй, – встав перед ней, говорю я, – где-то пожар?

Она едва успевает остановиться и чуть не падает. Я хватаю ее за плечи, чтобы удержать от падения на выложенный плиткой пол.

– Я ничего не видела, – высвобождаясь из-под моей руки, на одном дыхании тараторит она.

Я оглядываюсь по сторонам, чтобы убедиться, что у нас нет зрителей, но в коридоре пусто. Хорошо.

– Конечно, ты ничего не видела. И именно поэтому убежала, как ребенок, которого поймали, когда он сунул руку в банку с печенюшками.

– Раз уж на то пошло, это ты сунул руку не туда, куда следует, – парирует она. И тут же поджимает губы, осознав, что проговорилась. – Хотя я ничего не видела.

– Ну-ну.

И что мне делать с этой милашкой? Жаль, что нужно нагнать на нее страху и заставить молчать.

Я двигаюсь на нее. Она бочком отступает в сторону.

Я продолжаю наступление до тех пор, пока девчонка не оказывается прижатой спиной к стене. Потом наклоняюсь к ней так, что наши лбы находятся всего в паре сантиметров друг от друга. Так близко, что я слышу мятный запах ее жвачки.

Мисс Манн попросила меня решить эту проблему. И она права. То, что произошло в той классной комнате, должно было стать просто веселым приключением. Лично мне только этого и нужно – поразвлечься, а не рушить жизни других людей. Было прикольно заниматься кое-чем развратным и запрещенным, сознавать, что тебя могут поймать в любой момент.

Но знать, что из-за всего этого мисс Манн потеряет работу, а ее ребенок станет бездомным, – вот это уже совсем не прикольно.

– Значит… – начинаю я низким голосом.