— Тебе захотелось содрать с него кожуру и добраться до сердцевины?

— Совсем нет. Сегодня ты можешь устроить передо мной парад из нескольких дюжин жаждущих сабмиссивов, и я всё так же не двинусь с места, — на самом деле ей казалось, что она буквально вросла в кресло. — Да и, вообще, в последнее время меня никто особо не интересует.

— Скучаешь по Джоуи?

Джоуи, ее последний раб, с ним у неё были самые длительные отношения. Им было так весело вместе… а потом уже не очень.

— Не совсем. Уже нет.

— Ты так и не рассказала мне, что случилось, — чертов психолог молча ждал.

Его уловки на нее не действовали.

— Неужели, так и не рассказала?

Он коротко рассмеялся.

— Хорошо, Анна, — в тусклом свете настенных бра его худощавое лицо выражало лишь легкое беспокойство. — Если отсутствие интереса к имеющимся сабмиссивам не связано с расставанием с Джоуи, может, у тебя поменялись вкусы?

Поменялись. Она презирала это слово.

— Конечно, нет, — она снова закрыла глаза. — Щенки просто уже перестали быть настолько любопытными экземплярами. — И некоторые из них хотят больше, чем она может дать им.

— Понимаю. Возможно, тебе больше подойдет другой тип сабмиссива.

Сомнительно. Она взглянула на часы.

— Я не видела тебя раньше. Ты только пришел?

— Да, я опоздал. Джессика работала сверхурочно и вернулась домой ужасно уставшей.

Ох, это плохо. Жена Зета была глубоко беременна.

— Что-то вызывает беспокойство?

— С ней все хорошо. Я растер ей спину и уложил спать, — он покачал головой. — Она — единственная из людей, что я знаю, находит удовольствие в заполнении налоговых деклараций.

Услышав это, Анна расслабилась.

— Ну, она же бухгалтер. — И родит в ближайшие пару недель. Хорошо бы пораньше, ведь Анна поставила на то, что это будет девочка, и родится она в марте.

— Точно. Менее опасная работа, чем, скажем… ловля сбежавших из-под залога преступников, — он внимательно посмотрел на нее. — Бен сказал, что тебя ранили.

— Уже не так сильно болит. — Вероятно, потому что час назад она приняла две обезболивающие таблетки. Анна подняла бокал и осушила его. — Твой сторожевой пёс докладывает тебе обо всём?

Он склонил голову набок.

— На самом деле он вел себя скорее, как твой сторожевой пес. Он беспокоится о тебе, Анна.

— О, — она не знала, почему это на секунду спутало её мысли. С другой стороны, сейчас она в целом плохо соображала. И бокал в руке казался чрезвычайно тяжелым.

Зет встал и забрал у нее бокал.

— Эй.

К её удивлению, он сел рядом с ней и приподнял её голову.

— Посмотри на меня, пожалуйста.

Приказ — приказ Дома — она могла с легкостью проигнорировать. Но вежливую просьбу? Она никогда не могла грубить ему. Анна встретилась с Зетом взглядом.

Он изучал её с минуту.

— Что ты приняла?

— Ты такой психолог. Я приняла пару таблеток обезболивающего. После того как закончила дежурство.

— Анна, я в этом не сомневаюсь, — она расслабилась, — тем не менее, тебе не стоит садиться за руль в таком состоянии.

— Не тебе решать, — собираясь оттолкнуть его, она подняла руку… чувствуя, как та движется, словно сквозь желе. — Вот черт. Ненавижу, когда ты прав.

— Это очень раздражает, правда ли?

— Не мог бы ты попросить кого-нибудь вызвать такси?

— Нет. Но я попрошу кое-кого отвезти тебя домой… и доставить туда в целости и сохранности.

Она твердо взглянула на него.

— Это Джессике приходится мириться с твоей чрезмерной заботой. Я не собираюсь.

— Вообще-то, — он повернул её голову в сторону и внимательно осмотрел ссадину на скуле, — в этот раз придется.

* * * *

Бен Хауген уже бывал в доме Анны, когда прошлой зимой подвозил её с подругами на девичник. Дом стоял в тихом тупике, на барьерном острове Клируотер-Бич.

Обойдя машину, Бен увидел кромку океана за коттеджем Анны. Интересно, как она могла позволить себе дом на пляже на гонорар охотника за головами?

Когда он открыл пассажирскую дверь, то увидел, что она все еще спит на откинутом заднем сиденье. Анна не учла действие алкоголя при приёме обезболивающих, как сказал Зет. Бен тоже совершал подобную ошибку, раз или два.

Ее темно-каштановые волосы, заплетенные в строгую косу, растрепались. Выбившиеся завитки смягчали ее аристократический профиль. Она не была миниатюрной — ростом около метр семьдесят четыре, — но прекрасно сложенной: небольшая грудь и упругая округлая попка. Темнеющий синяк портил скульптурную красоту ее правой скулы.

Черт побери, он в жизни не видел никого красивее.

— Госпожа Анна, — он отстегнул ее ремень безопасности. Черт, она даже не пошевелилась. Раздраженно фыркнув, он открыл сумочку, которую Зет вытащил из её шкафчика. Ключи от дома висели на ремешке. — Надеюсь, женщина, у тебя нет собаки, иначе это будет действительно веселая поездка, — он положил сумочку ей на колени и поднял Анну на руки.

Она оказалась тяжелее, чем он ожидал. Несомненно, у неё было больше мышечной массы, чем у женщины, которую он поднимал на руки в последний раз. Бен пинком захлопнул дверь машины и понёс в сторону коттеджа.

Отперев дверь, он осторожно её открыл. Собаки не было. Анна продолжала дремать у него на плече, пока он шел через холл и, следуя интуиции, поднимался вверх по лестнице. За приоткрытой дверью оказалась хозяйская спальня, или это следует называть господской спальней? Нажав локтем на выключатель, он зажег свет.

Люстра засветилась, обнажив бледно-голубые стены. Камин со стеклянным экраном, а над ним зеркало в витиеватой раме. Кровать с балдахином, и застеленным сверху покрывалом с цветочным принтом и оборками. У окна, размером во всю стену, стоял белый диван с резными ножками. Весь интерьер состоял из голубых и белых оттенков, подобно воздушному летнему саду, и это была самая женственная комната, которую он когда-либо видел.

Но при этом нигде не было ни единого растения. Все вещи на своих местах. Всё выглядело настолько стерильно, будто дотошный сержант вот-вот придёт на проверку.

Когда он опустил её на кровать, она проснулась, и будь он проклят, если Мисс Женственность не попыталась ударить его.

Плафоны в форме свечей над головой обеспечивали весьма паршивое освещение, и, черт возьми, она, вероятно, видела только неуклюжего монстра над собой. Он поймал ее изящный кулак в свою огромную ладонь.

— Полегче, Мэм.

Ее изогнутые брови сошлись вместе, когда она попыталась сесть. От Бена не ускользнуло, как она схватилась за ребра. Чертовски безрассудная женщина.

— Это я, Бен. Из «Царства Теней». Я привёз Вас домой.

— А, Бен, — она осторожно легла обратно на матрас. — Спасибо, что подвёз. Пожалуйста, передай Зету