Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Ты красивая! — повторяла мать, нанося тонну косметики. — Ты должна следить за своей красотой! Ты не можешь увядать, как все эти цветы однодневки!»
И вскоре я стала той, которую хотела видеть мама. Барби!
Я не могла себе позволить выйти из дома без марафета. Даже для того, чтобы выкинуть мусор, мне приходилось собираться несколько часов, ведь никто не должен был видеть меня уязвимой. Мама повторяла одно и то же: «Твоя сила в красоте». И во мне действительно не было ничего, кроме красивой обёртки. Я была полой внутри, как мои соседки по комнате. У меня не было мечты, как у моих одноклассниц. Существовала на радость матери, которая, почуяв мою податливость, продолжала коверкать моё тело.
Я ничего не знала об этом мире, ведь он замкнулся на одном человеке. Маме!
Пустота в моей душе требовала, чтобы её заполнили. Чтобы хоть кто-нибудь обратил на меня внимание не для того, чтобы оскорбить или попытаться воспользоваться. Нет! Мне хотелось, чтобы рядом со мной оказался человек, который готов был принять ту маленькую девочку, что сидела часами и тихо всхлипывала. Чтобы он заполнил собой весь мой крошечный и бездушный мир. Унёс меня подальше от красиво построенного мамой кукольного дома в реальный мир с его грязью и пороками. Показал настоящую жизнь.
И такой человек появился.
Мальчишка, чьи зелёные глаза сверкали из-под линз очков. Он тоже был изгоем в нашем классе. Слишком умный и замкнутый в себе, но в отличие от меня, в нём кипела жизнь. Тогда мне казалось, что он знает всё и обо всём. И я хотела так же, как и он, впитывать все те знания, что таились за обложками пыльных книг.
Он читал мне романы о героях, что преодолевали трудности. Его размеренный тембр голоса уносил меня в те миры, и я вставала на места героев. Мой розовый мир стал давать трещины. Я стала смотреть на свое отражение в зеркале под другим углом. Искала особенности, которые отличали меня от бездушной куклы. Вот только мама была против.
Ох, как она кричала. Запрещала мне видеться с моим спасителем. В агонии грозилась его убить, и я боялась её. Воображала, что она от слов приступит к делу, поэтому оборвала все связи с парнем. Он не понимал, что произошло, а мне пришлось отмалчиваться. Не могла я поливать грязью в то время свою родную мать. Единственного человека, который меня защищал.
Дура!
Внезапно открылась новая страница моей жизни. Пока все готовились к выпускным экзаменам, строили планы на будущее, мама готовила для меня сюрприз. Я до сих пор с ужасом вспоминаю тот момент, когда услышала о скором замужестве.
Несколько суток не выходила из своей розовой клетки, заселённой отвратительными голубоглазыми девочками, которые стеклянным взглядом смотрели на меня. Пробирались в самую душу. Им было на меня плевать. Они готовились к тому, что скоро на одну куклу в их домике станет меньше. А я умирала в муках, захлебываясь слезами.
«Это лучшее будущее, что я могу тебе обеспечить», — приговаривала мама.
Как же! Лучшее! Она просто меня продала, как племенную кобылу! Всю жизнь делала меня удобной, чтобы после жить припеваючи.
«Такой милый молодой человек. Он тебе обязательно понравиться».
Милому молодому человеку было сорок лет! Мама открыто насмехалась надо мной. Понимала, что выбора у меня нет. Стоило ей в очередной раз заплакать, и я согласилась. Отдала себя без остатка, ведь знала, что она старалась ради моего блага. Но благо ли это было?
Своё сердце я давно отдала тому мальчишке с зелёными глазами цвета лета. У меня было лишь два года счастливой жизни, когда забывшись в собственных мечтах, я впервые его поцеловала. Когда мы танцевали под дождем, а волосы, мои непослушные кудрявые волосы, выжженные белой краской, завивались и пушились. Я до сих пор помнила его теплые руки на своём теле и вкус тех сладких булочек, которыми он утайкой кормил меня после нашей первой совместной ночи. Это было словно в другой жизни, и там была будто бы не я.
В реальности я сглатывала горечь потери и смотрела на свое отражение. Шикарная «Барби невеста» в тяжёлом роскошном платье. Но эта тяжесть была не сравнима с той, на которую обрекла меня моя мать.
Лечь под старика. Чувствовать унижение от его жадных ласк. Он обгладывал мои кости и просил больше, но я не могла ему дать того, чего у меня нет.
«Пустая дура, — лилось с его грязного рта. — Я тебя купил. Будь мила, исполняй мои желания!»
Мне было не впервой слышать оскорбления в свой адрес. Я всё прекрасно понимала. Не было сил бороться за своё существования, ведь я действительно ничего собой не представляла. Впустую прожигала жизнь, впустую тратила деньги мужа на препараты и алкоголь, лишь бы забыться и делать то, что от меня хотели. Переселилась из кукольного домика в золотую клетку.
«Ты такая счастливая», — говорила мать при наших редких встречах.
Синими, зелёными, фиолетовыми пятнами счастье расцветало на молочной коже. Вырванными клочками белых волос оно расстелило супружеское ложе. Грязными словами о покупке такой посредственности, как я — заполняло тишину. Заглушить физическую боль помогали таблетки, но душа… Она больше не рвалась на части, потому что я уже была разрушена, перемолота в труху. Единственный способ избавиться от этих мук, который казался мне доступным — окно.
Но окно — это не выход.
Как и таблетки — не вход в другую — счастливую — реальность.
Как и жизнь в плюшевом царстве — это не жизнь.
Отголоски своего пластикового сердца я услышала, когда случайно встретила в толпе давно забытые зелёные глаза. Мне было стыдно в них смотреть. В тот момент хотелось исчезнуть из этого мира, лишь бы не сталкиваться с ним. Но он меня остановил. Протянул руку, задержал своим бархатным голосом, уводя в забытые мечты.
Мой мальчишка возмужал. Не было больше дурацкой оправы очков. Казалось, что передо мной стоит незнакомец, но стоило нам поговорить, то всё вновь стало как прежде. Он не изменил себе, осуществил мечту и двигался дальше, пока я утопала в собственной боли. Пока я держалась за мамкину юбку, все вокруг жили разными, но счастливыми жизнями. Я же своё счастье упустила.
Могла взбунтоваться против матери. Могла не поверить её угрозам. Могла, в конце концов, сбежать! Но я осталась куколкой в её руках,
