Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Порыв холодного осеннего ветра налетел на Николая и пробрал дрожью через промокшую куртку до самых костей.
Тускло светящая у подъезда лампочка еле пробивала мрак вечера и совсем не освещала пространство дальше двух-трёх метров от себя. Не увидев лужу, Николай наступил практически в самый её центр. В ботинке тут же захлюпало…
« Да чтоб тебя! – выругался он и попытался опять закурить, но сигареты в наружном кармане размокли до состояния каши. Выбросив остатки пачки в мусорку, Николай хотел было стрельнуть сигарету у прохожего, но гордость удержала его от этого шага. Стою весь мокрый, сигарету прошу. Подумает ещё что я бедный или бомж какой… Нет, перетерплю.» - И он пошёл дальше по тротуару, обходя лужи и близко припаркованные авто. Из приоткрытых окон квартир, то тут, то там доносились запахи семейного ужина, иногда звуки перебранок, а иногда и просто застольных бесед. Николай к ним прислушивался особенно и пытался вспомнить, когда же последний раз он вот так сидел за одним столом со всей семьёй. Пытался и не смог. Когда он приходил с работы, как правило, все уже поужинали и разбрелись по своим миркам. Жена смотрела сериалы то про любовь, то про бандитов, благо сценарии отличались не сильно, да и актёры мигрировали из сериала в сериал одни и те же. Дочь в это время уже бороздила просторы интернета, активно тиражируя никогда не говоренные слова какого-то мужика, что снимался в «Перевозчике» и, чередуя их своими снимками с заведенными под потолок глазами и губами, сжатыми в куриную, а впрочем, Николай давно уже в воспитание детей не вмешивался. С сыном всё было ещё проще, он либо ел, либо играл в танки, либо совмещал оба этих занятия.
«Не хуже чем у других!» – гордился ими когда-то Николай, сейчас же ему стало стыдно за то болото, в которое с его же попустительства превратилась семья. - А что же сам? А сам я тоже хорош. Прятался каждый вечер то ли от них, то ли от себя за просмотром боевиков и баночкой пива.»- На миг мужчина почувствовал во рту привычный чуть терпкий вкус и… с ненавистью сплюнул прямо себе под ноги!
«Амёба диванная! Инфузория ПУФелька!» – выругался он сквозь зубы. Затем, переступив через предубеждения, стрельнул у очередного прохожего сигарету и встал под козырёк подъезда куда не долетал дождь, яростно попыхивая ею. «А и вправду, какое мне дело до того, что про меня подумал этот незнакомый мужик? Часто ли я сам думаю о ком то, стрельнувшем у меня сигарету или десятку на пиво? Нет. Смогу ли я сам сейчас подойти к кому-нибудь и попросить денег или предложить котёнка? Тоже нет. Это, Колик, какой то букет комплексов…»
Николай достал телефон и начал листать справочник контактов, думая кому из знакомых можно предложить животинку. Дремавший до этого котёнок будто почуял что сейчас будет решаться его судьба и тут же заявил о себе громким писком и полез наружу из-под мокрой, но всё же тёплой куртки.
«Не боись, всё будет превосходно! - погладил его мужчина – сейчас вот тебя враз устрою, а там и о себе подумаю.»
Половину людей из своего телефонного справочника Николай даже не смог вспомнить. Да и не бывает в природе людей с именами Акб, Рыкун и Зублс. А если и бывают, то котёнка таким доверять точно не стоит! Несколько знакомых, кому он всё же позвонил, только развели руками, а вот Максимов, друг с работы, дал дельный совет.
- Сестре моей, Олеське, унеси. Поругается, как обычно, что ей все зверьё тащат, но котёнка точно не выбросит. Кому-нибудь потом да пристроит!
- Да я же… Как сказать… Как тогда расстались… лет уже сколько… а больше не к кому? Или давай я к тебе принесу, а ты к ней сам? – промямлил Николай.
- А может что-нибудь ещё за тебя нужно сделать? В туалет, допустим, сходить? – поинтересовался у него друг – Да брось! Сколько лет то уже прошло? У тебя семья, у неё Сашка в армию ушёл. Чего ты испугался то, Петрович?
- Да неудобно, Виталь… Она же, наверное, ненавидит меня до сих пор… Я же тогда… - Николай сглотнул подступивший к горлу ком и замолчал.
- Поступил как урод! – закончил за него Максимов – Колян! Прошло уже почти двадцать лет, тоже мне Онегин и Ларина нашлись! Ну не хочешь, не ходи, брось кота в Обь и делов-то, если сможешь, конечно! Ладно, извини, я как бы занят, Маше помогаю.
И Виталий отключился, оставив после себя только гудки в трубке и тягостные воспоминания. «Странно, а дома он разговаривает совсем без мата.» - удивился Николай и задумчиво погладил котёнка, тот с готовностью замурчал и стал тереться мокрой головой о небритый подбородок мужчины. Николай достал его из-за пазухи и, погладив, посмотрел в своему пассажиру в глаза.
«Вот так вот, брат, вышло. Или предать сейчас тебя, или идти к той, которую предал когда-то давно. Вот что мне выбрать? А? Не знаешь… И я не знаю… Что за день то сегодня такой? Как ты появился, так и вся моя жизнь под откос пошла. Сперва я семью потерял, а теперь ещё и себя. Или она давно уже к чертям под откос летела, а я только заметил? Вот ты знаешь, каково это чувствовать себя сволочью? Не знаешь… А я вот теперь знаю. Я же от Олеси ушёл за сигаретами вечером, да так и не вернулся… И как мне теперь к ней идти? И не идти не могу, и идти не могу!... А знаешь, пойду! Вот тебе судьбу устрою, за себя прощения попрошу, а там будь что будет! Начну жизнь без лицемерия или хотя бы попробую! Долго я с совестью договаривался, хватит!»
И резко поднявшись на
