Маура не знала, где Россия, но по голосу Кирона поняла, что это где-то очень-очень далеко, еще дальше, чем Англия.

– Он жил там все это время? – поинтересовалась девочка, уверенная, что Кирон скажет правду, а не станет выдумывать небылицы, только бы она отвязалась.

Кирон свистом подозвал собаку мистера Фицджеральда. Его мало трогало, что люди увидят, как он разговаривает с восьмилетней девочкой. Мать Мауры приходилась троюродной сестрой его матери. С тех пор как мистер Финджеральд посетил деревенскую школу в поисках крепкого паренька, способного помочь с тяжелой работой в усадьбе, и выбрал Кирона, юноша не упускал случая позаботиться о Сэлливанах, таская для них из усадьбы яйца и овощи. Его дары принимались с благодарностью.

Пятнадцать лет назад запряженная рысаком двуколка увезла гордячку Мэри Сэлливан с ее городским дядюшкой из Киллари Дублин. Год спустя родители Мэри взахлеб рассказывали всем в деревне, что с помощью тетушки, которая знала английский, Мэри устроилась горничной в Дублинский замок. В деревне не очень-то верили этим рассказам, пока через пять лет Мэри не вернулась из Дублина в родную лачугу, чтобы ухаживать за умирающей матерью. Через несколько дней, к полнейшему изумлению Флиннов, О Флаэрти и Мерфи, Мэри Сэлливан взяли в усадьбу горничной. Но везение длилось недолго. Спустя несколько месяцев сын лорда Клэнмара женился. В деревне поговаривали, будто невестка лорда Клэнмара не захотела, чтобы ей прислуживала простая деревенская девушка, пусть даже и очень расторопная, и сразу после отъезда лорда Клэнмара за границу Мэри уволили.

Мать Мэри к тому времени умерла, и Мэри вернулась в Дублин. Однако теперь для нее в замке работы не нашлось. Дядюшка с тетушкой тоже сошли в могилу, а через полгода отчаяние и голод вынудили Мэри вернуться домой, но ужаснее всего было то, что она ждала ребенка. Она уже больше не важничала, а жила за счет надела, арендованного у лорда Клэнмара еще ее родителями.

Маура уперлась локтями в поцарапанные коленки и уткнулась подбородком в кулачки. Она знала, что раньше мама работала в поместье, и это казалось ей волшебным сном. Кирон говорил, что никто из деревенских никогда не прислуживал в доме, прислугу всегда нанимали через агентство в Дублине. Только для мамы сделали исключение. Мама не такая, как все. Она необыкновенная.

Взгляд Мауры скользнул по косогору, поросшему утесником, и остановился на усадьбе, окруженной парком, на большом белом доме в стиле королевы Анны, так не похожем на ирландские усадьбы и очень красивом на фоне величественных гор. Баллачармиш. Какое волшебное слово! Заветной мечтой Мауры было побывать в имении, подойти к дому по дорожке, которая вела к заднему крыльцу, – по ней к дому подвозили провизию. Маура мечтала заглянуть на кухню, в кладовые и, конечно, в большой зал, где мама прислуживала лорду Клэнмару и всей семье.

Маура хорошо представляла себе необыкновенную отделку большого зала, потому что, хотя мама и неохотно рассказывала о Баллачармише, Кирон делился с Маурой всем, что видел. Однажды под Рождество экономка попросила его привезти и установить в углу большого зала елку, на немецкий манер. Кирон рассказал Мауре, как обернул башмаки чистыми тряпками, прежде чем перешагнуть порог дома и ступить на серебристый, во весь зал ковер, мягкий и упругий, как шерсть ягненка. Кирон рассказал Мауре о диванах и креслах, обитых лимонно-желтым шелком, об огромных зеркалах на светлых крашеных стенах, о массивных люстрах, спускающихся с лепного потолка. Девочка представила себе все эти чудеса и восторженно вздохнула. Кирон сказал, что внучке лорда Кэнмара семь лет, она – сирота и зовут ее леди Изабел Дэлзил. Еще он говорил, что сейчас в Баллачармише ужасная суматоха – наводят порядок в комнатах, с чердаков спускают убранную за ненадобностью мебель, готовят комнаты для горничной, няни и гувернантки, которые приедут с леди Изабел.

Вдруг Маура заметила вдали на дороге движение. Справа, по дороге из Киллари, по направлению к Баллачармишу двигалась темная точка. Горничные, нянюшки и гувернантки мигом вылетели у Мауры из головы, она вскочила и заслонила ладошкой глаза от июньского солнца. Это они! Кто же еще может так мчаться?! Повозки торговцев, время от времени наезжающих в усадьбу из Рэтдрама, обычно медленно, со скрипом тащатся по дороге, а мистер Фицджеральд передвигается только верхом.

Коляска ненадолго скрылась за пригорком, затем появилась опять, и Маура разглядела две сидящие в ней фигурки, большую и маленькую, обе в трауре. Когда коляска огибала подножие холма, маленькая фигурка вдруг обернулась и посмотрела вверх. Под черной шляпкой с лентами Маура разглядела бледное заостренное личико и светлые волосы. Она восторженно замахала рукой. Карета подъезжала к лиственничной роще и уже почти скрылась, когда Маура увидела, что девочка машет ей в ответ. Что потрясло Мауру. Неужели это ей помахала внучка лорда Кэнмара? Святые угодники! Что она наделала? Они, наверное, ошиблись и приняли ее за другую.

Маура заворожено наблюдала, как коляска выехала из леса и приблизилась к усадьбе, как дворецкие бросились открывать кованые железные ворота, как через парк коляска подкатила к парадному крыльцу. Маура никак не могла разобрать, кто там в темном платье встречает лорда Клэнмара с внучкой. Должно быть, дворецкий Рендлешем родом из Дублина. Кирон говорил, что Рендлешем велел прислуге выстроиться на мраморном крыльце, чтобы как положено приветствовать возвращающегося домой лорда Клэнмара.

– Ты тоже там будешь? – с надеждой спросила Маура. – Тоже будешь встречать лорда Клэнмара?

Кирон рассмеялся и сильной ловкой рукой взъерошил густые кудряшки девочки.

– Что ты, Маура, хорош я буду рядом с горничными! Я поздороваюсь с его светлостью, когда подвернется случай.

– И я с тобой, – отозвалась Маура, решившая не упустить такую потрясающую возможность. – Я первая встречу их, когда они вернутся, вот увидишь!

Когда тяжелая дубовая дверь затворилась за тремя крошечными фигурками, Маура поднялась, ужасно довольная собой. Она таки первой увидела лорда Клэнмара и, как могла, поздоровалась с ним. Но самое невероятное: ее приветствие не только заметили – ей даже ответили!

По дороге назад к роще она представила, как удивится Киром, услышав ее рассказ, и тихонько рассмеялась. Маура сомневалась, рассказать ли о случившемся маме, и, поразмыслив, решила, что, пожалуй, лучше промолчать. Однажды мама под нажимом Кирона призналась, что во всем графстве Уиклоу нет лучшего хозяина, чем лорд Клэнмар, и за это можно ему простить, что он англичанин и протестант – такое в их краях случалось крайне редко.

Маура и раньше, еще совсем крохой, не понимала, почему мама так неохотно рассказывает о его светлости и о Баллачармише. Потом ей пришло в голову, что, если бы ее взяли работать в усадьбу, а потом выгнали из-за низкого происхождения, она бы тоже не любила вспоминать хозяев и их дом.

Зеленая роща встретила Мауру свежестью и прохладой. Девочка размышляла: маму уволили именно из-за леди Дэлзил, это она настояла на увольнении. Но раз леди Дэлзил больше нет, маму могут взять обратно. Вот было бы здорово! У Мауры захватило дух. Подумать страшно, не то, что Кирону сказать.