Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Я не пойму, ты хочешь мне помочь или усугубить мое и без того дерьмовое настроение? – буркнул Дима.
– Нет, дорогой, я всего лишь хочу напомнить тебе о последствиях.
Иногда Дима ненавидел свою популярность. Давным-давно, когда он был молодым, никому не известным автором, жить было как-то проще. А теперь… Вон, пожалуйста, куда ни глянь – натыкаешься на последствия.
– А может, и хрен с ним? Заплачу штрафы и заживу по-человечески.
– Перебиваясь с хлеба на воду? А что, ты, наверное, того даже не заметишь, – съязвил Ваган, что было в общем-то совершенно не свойственно его добродушной натуре. – От вегетарианства-то до солнцееденея рукой подать!
– Ха-ха. Ты такой остроумный!
- А что мне остается?
Ситуация и впрямь была дерьмовой. Дима это понимал. Просто ничего не мог поделать со своей апатией. Вздохнул:
- Ты же знаешь, что это не мой каприз. Когда я могу – я могу. А когда нет… Что прикажешь делать? Если оно не идет, хоть ты сдохни над этим текстом.
– Зачем сдыхать-то? Отдохнуть тебе надо, дорогой. В отпуск съездить. Шашлычок-машлычок. Красивые женщины, ну? И Муз восстанет, и другие… кхм неотъемлемые части твоей личности.
Дима машинально кивнул. И тут же снова вскинулся. В отпуск? А что – это идея. Он тысячу лет никуда не выбирался.
– А знаешь, давай!
– Что давать-то?
– В отпуск. Прямо сегодня! Сейчас…
– Эй-эй, дорогой! – возмутился Ваган. – Ты сначала рукопись добей, да? А потом лети, куда хочешь. Италия? Или Швейцария – выбирай!
– Танзания.
– Чего?
– Я вот сюда хочу! – Дима ткнул пальцем в темный экран, безусловную черноту которого разбавлял лишь блеклый свет взошедшей над океаном луны. Незнакомка ушла, а он и не заметил. Обидно.
– Куда?
– На Занзибар. Можешь организовать поездку?
– Я-то все могу. А рукопись…
– Рукопись я добью, – нахмурился Дима, ощущая странное возбуждение, которое не давало ему оставаться на месте. – Ну, что смотришь? Добью! Я ведь пообещал. Или этого недостаточно? Надо еще мамой поклясться?
– Ты сначала текст поправь, дорогой. А потом и поговорим.
– Нет! Так дело не пойдет. Давай договоримся – я сдаю правки через три дня, а ты через три дня – мне билеты, гостиницу и что еще там может понадобиться.
– Вот здесь, – толстый палец Вагана ткнул в экран, а черная бровь поползла вверх.
– Именно. Сейчас… Я уточню, что это за место. Нунгви… Это такая деревня на севере острова…
В обычных условиях Дима предпочел бы более цивилизованный отдых. Не зря Ваган предложил ему поездку в Италию. Он любил эту страну. Обожал просто. Флоренция, Венеция, Рим… В свое время он вдоль и поперек истоптал эти города, об истории которых знал побольше многих тамошних гидов. А в промежутках – Лондон и Париж, Амстердам и Прагу. Но еще ни одной поездки Дима не ждал, как этой.
У него от нетерпения внутри будто что-то вибрировало. И даже злосчастная правка давалась на удивление легко. Впрочем, в три дня уложиться все равно не получилось. Нужно было дождаться одобрения редактора. Пока ждал – съездил к Насте. Рассказал о предстоящем отпуске, прокатился с ней по оттаявшему после зимы парку. Поговорил с врачами... Все было как всегда – неплохо. Но и не хорошо.
– Вы поезжайте, Дмитрий Степанович. Мы о ней позаботимся.
– А если что-то…
– А если что-то изменится, мы вам обязательно сообщим. Просто оставайтесь на связи.
На связи он оставался круглосуточно. Без малого вот уже тринадцать лет. Даже когда отключал телефон, чтобы отделаться от Вагана. У него был другой. Номер которого был известен всего нескольким людям.
В следующий раз Ваган к нему заявился где-то через неделю. Как всегда, без звонка. Диме пришлось прервать свою медитацию, чтобы открыть ему двери.
– Значит так, – заявил Ваган с порога. – Есть у меня одна хорошая знакомая – владелица туристического агентства. Я ей тебя препоручил. Так что все обещает быть на высшем уровне. Хотя, сам понимаешь, как с этим в Африке. Так… Что еще?
– Билеты.
– Ах да. Билеты я сбросил на почту. Лететь часов десять, ты в курсе?
Дима равнодушно пожал плечами.
– Надеюсь, место у меня в бизнес-классе.
– Обижаешь. А вот аэропорт там, сразу предупреждаю, – кошмарный. Но тебя встретят прямо у трапа, и ни в какой очереди не придется стоять. С оформлением визы тоже помогут. И до виллы довезут.
– Так, стоп! До какой такой виллы? Я виллу не просил. Мне, напротив, среди людей побыть хочется. Номер в отеле – самое то.
– Это я понял. Поэтому забронировал тебе виллу при гостинице. Это у них такой концепт. Людей вокруг будет – сколько хочешь. А если пожелаешь уединиться – тоже, пожалуйста. Мне гарантировали, что у этой самой виллы отдельная территория. Вдруг тебе захочется поработать?
Дима едва не рассмеялся, когда понял, куда Ваган клонит. Кивнул, чтобы не разочаровывать агента заранее – работать он не собирался. Это то немногое, что Дима знал наверняка. А в остальном – он даже не мог ответить на вопрос, на кой черт туда прется? Разыскать незнакомку с пляжа? Это был бы самый логичный ответ. Проблема в том, что это не имело никакого смысла. И продолжения. Она была прекрасной мечтой. Музой. Поводом отвлечься от реальности. Придумав то, что в самом деле никогда с ним не сможет произойти. И было бы лучше, если бы все оставалось так, как есть. Для всех лучше.
– На все время пребывания за тобой будет закреплён русскоговорящий помощник. Он тебе и мама, и папа, и экскурсовод. Возникнут проблемы – она их решит, все понятно?
– Так он или она? – скептически вздернул бровь Дима.
– Она! Но ты не волнуйся, дорогой. Мне обещали выделить профессионала. Эта девушка привыкла работать с такими звездными мальчиками, как ты. И в штаны к тебе лезть не станет.
О том, что с ним работает такой уж профессионал, Дима засомневался сразу. Стоило ему только ступить на раскаленную Занзибарскую землю в числе огромной толпы прибывших на остров туристов.
В тот день Кате пришлось задержаться в офисе. И на пляж она попала, когда солнце, клонясь к закату, уже раскрасило белоснежную вату бегущих прочь облаков в нежно-розовый. Она посидела немного на берегу, не изменяя своей традиции, и неторопливо вернулась на виллу, которую делила вместе со своей непосредственной начальницей. Людмила Павловна, или Люся, как она велела себя называть, была женщиной неординарной. И глухой, как пень, что в зависимости от ситуации то играло Кате на руку, то вызывало некоторый дискомфорт.
Катя набрала в грудь побольше воздуха и заорала: