то там традиция волосы не стричь, ха- ха, у него там что, семья геев? Значит, искусственное оплодотворение тоже было в традиции, да? Иначе как размножались- то? Аха- ха.

Ну всё, тот самый момент, оскорбление предков… Я последний из своего рода, ну… значит такова судьба, я не стерплю это оскорбление.

— Слушай сюда, лысая тварь! Такое я терпеть не стану от тебя. На, получи!

Я беру кофеварку и кидаю её прямо в начальника тюрьмы. Простой лазерный чайник превращается в оружие боли, разбившись об голову этого козла и проехавшись отколотым стеклянным «ножом» по его брови. Флор отлетает в глубокий нокаут. Тощий Кинан пытается врезать мне дубинкой, но я блокирую предплечьем его удар, смотрю в его напуганные глаза и наношу такой удар в солнечное сплетение… он отлетает к стене и от боли корчится, выронив дубинку- жалкое панторезное ссыкло…

Брут не хочет проблем, он пытается меня успокоить…

— Сто пятый, ты знаешь, чем это чревато? Ты можешь исчезнуть, расщепиться на атомы! В столе начальника лежит пульт… если его нажать, то всё, тебе конец!

— Серьёзно? Спасибо за подсказку. А теперь продолжи изложение и скажи точнее, где он??

— Блин, язык мой- враг мой.

— Ага… где он, Брут, скажи мне?

Брут был напуган мною впервые за долгие годы, он никогда раньше не чувствовал от меня угрозы, но не сейчас… Его рука резко дёрнулась к рации… Блин…

— Код красный, повторяю код красный, кабинет начальника!

Сейчас здесь будет мобильная группа специальной тюремной охраны, беда у начальника, как никак… Я бегу резко к столу Флора, он сам в отключке, а его друган Сторм сидит в шоке и боится будто даже дёрнутся… Ищу этот грёбаный пульт! Где он, блин.

— Сто пятый! Поднять руки!

Вот и бригада поспела, все бронированы с лазерными дубинками, в таких же лазерных касках, но им это не поможет….

— Сто пятый! Поднять руки!

— Да, да, конечно.

Я поднимаю руки, скрещиваю их пальцами на затылке, выхожу к ним из-за стола…

— Повернись и стань на колени!

— А вот это ты зря сказал…

Я резко поворачиваюсь бедром и наношу удар локтем одному из охранников, да так, что его шлем треснул. Ближайшие ребятки напрыгнули на меня впятером, пытаясь скрутить, на обе руки…. Не вышло… Я резко, в взрывном стиле, подбрасываю их к потолку со всей дури бью ими об пол.

— Ну что, жирный Брут, это всё?

Вдруг появляется охранник с лазерным автоматом и направляет его на меня. Блин, будет больно…

— Бах!

Я просыпаюсь в карцере… Ну, а где же ещё может быть так темно и плюс с вонью? На мне кандалы. Запястья чешутся. Дверь вдруг открылась. Поесть, что ль принесли? А, нет. Кто — то пришёл? И кто же? Стром? Какого хрена? Что ему надо?

— Сто пятый значит? Охрана, оставьте нас.

— Но, господин Стром, он может сбежать, дверь то будет открыта…

— Не переживайте, у меня есть интересный пультик.

— Хорошо, мы будем неподалёку.

Стром заходит в открытый карцер, захватив с собой стул охранника и вооружившись молекулярным пультом…

— Сто пятый, у меня к тебе предложение…

— Это ещё какое?

— Знаешь, мы не просто так с вашим начальником побалакать встретились. Я с ним обговаривал очень интересное дело…

— Ну а я тут при чём?

— Мы обсуждали организацию турнира у вас, тут…

— Повторюсь… я тут при чём?

— Я хочу, чтобы ты бился…

— Аха-ха! Нееее я пас, Стром. Ты меня не купишь проститутками и бесплатной жрачкой.

— А кто сказал, что награда будет именно такой?

Стром смотрит прямо в мои глаза, будто хочет сказать что-то по-настоящему весомое. Я уже давно утратил всякую надежду получить хотя бы пять процентов от того, что по-настоящему мне нужно…

— Я предлагаю тебе свободу, сто пятый, наивысшую награду, свободу…

Глава 2

— Свободу? Что ты несёшь? Ты меня что за идиота принимаешь?

— Конечно, принимаю. Ведь только идиот согласится участвовать в смертельном турнире. Я же не предлагаю тебе участвовать в соревнованиях по бегу… Я предлагаю рискнуть жизнью во имя свободы. Это равносильно тому, что ты попытаешься сбежать отсюда и так же погибнешь. Процентное соотношение, примерно, то же. Ведь те соперники, которых тебе предстоит пройти…. Ууух, это не то же самое, что с охраной биться, это- лучшие бойцы нашей звёздной системы… Так что подумай… Даю тебе время до завтра.

Стром поднялся со стула, поставил его на место, подозвал охранника и ушёл.

— Сто пятый, кстати, время ужина, на, держи..

Мне протянули протухшие макароны с протухшим мясом… И, надо же, без червяков! А может эта еда настолько испорчена, что даже червяки отказываются её есть? А этот кусок дерьма стоит и ехидно улыбается… охранник, блин, охраняет стабильное загубление тысячи заключённых.

— Приятного аппетита, сто пятый, хе-хе.

Он закрыл дверь и оставил меня с моими мыслями… Мыслями, мыслями… Я лечу в небе, словно птица, передо мной чудесный вид… зелёные горы, пляж с белым песком, омываемый океаном, передо мной рай… Какие — то люди внизу, дай- ка я подлечу к ним поближе, рассмотрю их получше… женщины в длинных белых платьях с руническими узорами… руническими??? А как же выглядят мужчины? Мужчины с бородами и длинными волосами. Так стоп…это…Асия??? В центре пляжа образуется целый кратер, и он… говорит?

— Сто пятый!

— Я не сто пятый! У меня есть гордое имя!

— Сто пятый!

— Я не сто пятый! Я….

— Сто пятый, проснись, козлина!

— А! Что?

— Уже утро и к тебе важный посетитель…

Так это был сон… Вроде красивый, но под конец как- то не очень. Так кто меня навестить пожелал? Я в последнее время- востребованная персона. Стром. Кто бы сомневался?

— Доброе утро, Сто пятый. Как спалось?

— Замечательно. Как на мягких простынях.

— Ха, ну тогда тебе должно понравиться в бойцовской камере, там мягкая кровать с матрасом, не такая же классная кровать, на которой я сплю, например. Но… раз здесь для тебя мягкие простыни, то там… просто отпад.

— Где отпад? На твоей кровати?

— Нет! В бойцовской камере…

— Хе-хе.

— Ты подумал над моим предложением?

— Почему я, Стром? С чего вдруг?

— Всё просто… Я никогда не видел, чтобы зэк в одиночку раскидывал толпу вооружённых, неслабых охранников… ну, за исключением того хилого…

— Ты про Кинана? Ты его недооцениваешь… Он единственный, кого я боюсь из них по-настоящему…

— Правда? Мм-да, внешность обманчива.

— Это точно.

— В общем, ты уникален, как боец, сто пятый, и ты нужен этому турниру… Без тебя это будет незавершённое произведение