бы там было тепло большую часть года. Но океан меня необъяснимо манит. Я не могу больше жить в таком климате, мне ужасно надоел холод зимой, снег по полгода и тысячи слоёв одежды, — вздыхаю и мысленно представляю себя с учебниками подмышкой, идущей вдоль океана, — А во Флориде все-таки очень жарко, я там буду вечно терять сознание от жары.

— О да, Хлоя и океан наконец-то будут вместе, — смеется подруга.

— Именно, я выучусь на психолога, буду жить и работать в солнечном месте с океанским бризом, заведу себе собаку и буду бегать с ней вдоль побережья…ну, чем не мечта? – хотя бег я ненавижу всей душой, но в мечте это выглядит лучше, — Осталось только пережить этот год, скоро начнутся занятия. Кстати, я на этой неделе заходила в школу за учебниками и познакомилась с девчонкой, она будет с нами учиться. Похожа на куколку, Грейс зовут. Надо будет сходить с ней куда-нибудь погулять что ли, она мне показалась несколько застенчивой. Что думаешь?

[1] Калифорнийский Университет в Беркли – государственный исследовательский университет США, расположенный в Беркли, штат Калифорния. Считается лучшим государственным университетом мира. Входит в 5-ку лучших учебных заведений мира.

Наши дни

Зима. Начало февраля. Ненавижу этот месяц. Холод. Гребаный мороз везде. На улице, в душе и в мыслях. Вы знаете, какая зима в Милуоки? Если нет, то возможно, вы ничего не потеряли. Она холодная, промозглая, ветреная. И ещё больше месяца ждать, когда появится надежда на возрождение природы. Но сейчас зима мне подходит. Я тоже затаилась, замёрзла, умерла. Я пытаюсь жить дальше, но получается не очень.

Полгода назад я похоронила отца и вместе с ним и частицу себя. Я чувствую, что резко повзрослела. Хотя точнее было бы сказать – постарела. Почти не с кем не общаюсь, никуда не хожу. Только учеба. Я держусь ради мамы. Мы с ней остались вдвоём в нашем доме. Брат, Стивен, приезжал на похороны и на Рождество. У него своя жизнь и планы, кто его может винить, что он не может сидеть с нами и наматывать наши сопли на кулак? Каждый по-своему справляется с горем. Он много учится, разрабатывает какой-то стартап, подрабатывает в кафе.

Мама тоже загрузила себя работой и ездит в командировки все чаще. Думаю, ей невозможно тяжело находиться в нашем доме, ложиться спать в пустую постель, крутить в руках телефон и знать, что он больше не позвонит, не спросит: «Как прошел твой день?», и «Что принести к ужину».

Невыносимо. Больно. Сложно. Мучительно.

Я заканчиваю конспект по литературе и смотрю в окно. Темно и одиноко. Слышу в сумке вибрирует телефон.

— Привет, Си. Как ты? — слишком воодушевленно говорю я в трубку.

— Слушай, не делай вид, что ты в порядке. Я всё понимаю, но мне кажется пришло время хотя бы немного встряхнуться, тебе не кажется? Ты у нас психолог и должна знать, что заточение не приведёт ни к чему хорошему. Ты только и делаешь, что ходишь в школу и обратно домой. Послушай, сегодня пятница, приходи в бар. Помнишь, ты как-то хотела Грейс вытащить в люди. Ну так пришло время! Давно пришло! Звони Грейс и тащи свою задницу сюда. Немедленно! — сурово восклицает Сидни.

— Эй, я вообще-то не только в школу хожу, — слабо возмущаюсь я.

— Ха, серьезно? Да, конечно, куда же ты ещё ходишь? Ах да, в магазин за хлопьями для завтрака! Это очень важно на пути восстановления, — слышу её сарказм, — С голоду ты конечно не умрешь, но вот от печали – возможно. Ты даже свой День рождения не отмечала, — громче, чем надо, возмущается Сидни.

И она права. Какое я имела право на улыбку в свой День Рождения? Правильно, никакого. Только печаль и грусть мой удел.

— Я не… ладно, ты права. Я унылое говно. Но что мне делать, Си? Мне кажется, я не имею права улыбаться и радоваться хоть чему-то. Да и чему радоваться-то? На улице зима к тому же, а я её ненавижу! — ещё пытаюсь сопротивляться. Но я знаю, что с Сидни это дохлый номер.

— Короче, слушай сюда. Если ты сейчас же не начнёшь собираться, то я сама приду за тобой. И ты заплатишь мне за то, что пропускаю свою смену. А мне не хотелось бы пропускать её, ведь сегодня парни играют. И будет много чаевых. И будет много тестостерона. Намёк понятен? — голос вроде суровый, но я буквально слышу её улыбку.

По пятницам в баре «Рок зона» выступает кавер-группа Stream[1]. Сидни как-то рассказывала мне о них, но я запомнила только то, что они учатся в нашей школе и я их, вроде как, не знаю.

— О’кей. Твоя взяла. Я позвоню Грейс и приду, — сдаюсь я. В трубке раздаётся пронзительный визг и телефон чуть не выпадает из рук.

—Ой, прости. Я тебя не оглушила? Просто я очень рада, правда! По пути захвати, пожалуйста мою младшенькую. Она писала, что тоже хочет зайти, но делала домашку, — говорит Сидни и я ей киваю.

— Ау, бар вызывает Хлою, приём! — смеется Сидни.

— Я киваю, Си, — цокаю я, а Сидни уже ржёт в голос.

— Господи, ты неисправима. Давай собирайся, я жду тебя, целую, — и не дав мне сказать и слова, она отключилась.

Ну что ж, пора немного развеяться.

Спустя час мы втроём буквально вломились в бар. На улице ужасно сильный ветер и мои щёки горят и покалывают от холода. В баре полно людей, особенно парней. Я оглядываюсь в поисках пышной копны каштановых волос Сидни, но Триша первая замечает свою сестру и тянет нас к ней.

— О, наконец-то! — взмахивает она пустым подносом, — Я вам столик забронировала, но сегодня аншлаг и пришлось посадить туда других ребят. Поэтому вам придётся сесть за столик группы, который, к слову, пока не занят бешеными фанатками. Он ближе всех к сцене, можно сказать ВИП-места. Так что так даже лучше. Ребята сейчас будут выступать, вы успели к самому интересному. Кстати, Майкл уже там, — она так быстро говорит, что я только и успела уловить последнее, там – Майкл. Мой друг. Мой хороший друг. Балагур и душа компании, с невозможно сексуальной внешностью. Спасибо его генам, его отец Пуэрториканец, мать родом из Германии. Благодаря смешению крови получается очень, ну очень