— Тем лучше. Вот и еще один союзник. Нужно, чтобы онтоже получил эту информацию. Не забывайте, что он губернатор одной из самыхкрупных областей.

Второй взглянул в сторону губернатора и недовольноприщурился. Снял очки, протер стекла.

— Я не вижу его в качестве союзника.

— Вам всегда мешает ваша политическаяангажированность, — заметил первый, — он будет нам полезен. А еслинет — ничего страшного. При его любви к горнолыжному спорту я лично не стал быего страховать. На опасной трассе всегда можно неудачно свалиться, когдаинструкторов и тренеров не окажется рядом. Вы меня понимаете?

— Наш «клиент» тоже любит горнолыжный спорт, —вдруг напомнил второй.

— Об этом пусть думает ваш поляк. Мы платим им такиеденьги, что он может нанять целый воздушный флот и разбомбить Кремль. —Первый повернул в сторону здания отеля.

Второй замер, ожидая продолжения реплики.

— Я, конечно, шучу, — сказал первый, необорачиваясь, — но всегда важен конечный результат.

Затем через плечо глянул на своего собеседника.

— Идемте, — предложил он, — по вечерам здесьбывает очень холодно. А мне еще нужно отсюда уехать. Совсем не обязательно,чтобы нас видели вместе. И поторопите вашего знакомого. Пусть предлагаетконкретные сроки, о которых мы должны знать.

В этот день в Московском Художественном театре шла «Чайка» впостановке известного режиссера Сончаловского. Об этом спектакле уже нескольконедель писали все газеты, передавали репортажи по телевидению. При этомСончаловский был немало поражен внезапно изменившейся позицией большинствакритиков. Если раньше спектакль глухо ругали или не замечали, то теперьрецензии следовали одна за другой и посвящались как потрясающей игре актеров,так и глубоко продуманной режиссуре спектакля. Сончаловский, изумленныйподобными отзывами, тем не менее подсознательно чувствовал какой-то неясныйподвох, словно критики и журналисты пытались его обмануть. Будучи человекомглубоко прагматичным и независимым, сам он прекрасно видел все недостатки своейпостановки, и поэтому излишне восторженные оценки казались ему не вполнесправедливыми. Однако, как умный человек, он держал собственные мысли при себе,не пытаясь оспорить уже утвердившееся мнение о триумфе своего детища.

За несколько часов до начала спектакля в театр привезлиметаллическую «рамку» и установили ее на входе. Все поняли, что сегодня втеатре будут важные гости. Руководитель театра — вальяжный,барственно-величавый режиссер Сигаретов уже знал, что сегодня к ним приедут сампрезидент страны с супругой. Сигаретову было не особенно приятно, что вспектакле, заинтересовавшем президента, занята молодая жена Сончаловского, а неего собственная молодая жена, но он нашел подобающий выход из положения.Недаром Сигаретов был не только умелым администратором и талантливымрежиссером, но и прекрасным актером. Он встретил президентскую чету у входа втеатр рука об руку с женой, которая вручила цветы супруге президента. Затем онивместе проводили почетных гостей в центральную ложу, откуда можно было совместнонаблюдать за ходом спектакля, подавая в нужный момент необходимые реплики.Сигаретов проявил себя опытным царедворцем, иначе нельзя — ведь он возглавляетодин из самых известных театров страны.

Руководитель охраны президента генерал Пахомов приехал втеатр за четыре часа до начала спектакля. С помощниками он обошел здание,осмотрел все входы и выходы, определил место для каждого из своих сотрудников.Вместе с ними прибыли опытные саперы, которые проверили весь зал и прилегающиепомещения. А кинологи со своими четвероногими помощниками прошлись между рядамив поисках пластиковой взрывчатки, не реагирующей на металл. Все действоваличетко, согласно штатному распорядку, каждый знал свою задачу, свой участокохраны. Но Пахомов распорядился еще раз проверить зрительный зал, словнопредчувствовал возможные неприятности.

Пахомов помнил, что был первым, кому президент сообщил освоем желании посетить театр. За эти дни генерал никому не говорил опредполагаемом визите президента, понимая, насколько важно, чтобы подобныесведения никуда не просочились. Мало того, Пахомов был уверен, что и президентзаранее не сказал об этом даже собственной супруге. Таким образом, знать онамечаемом визите главы государства в театр не мог никто. А если и мог, тоисключительно от самого президента либо от его начальника охраны. Учитывая, чтопрезидент был бывшим сотрудником госбезопасности и умел хранить секреты,Пахомов не сомневался, что никто из посторонних не мог узнать об этом заранее.Даже директор театра. Но проверки проводились всегда, поэтому Пахомов не сталничего отменять. Тем более что у него появилось смутное предчувствие опасности.Хотя генерал привык доверять только фактам, интуиция его никогда не подводила.Поэтому, уезжая из театра, он приказал еще раз пройти по зрительному залу.

Через два часа ему позвонил один из старших офицеров идоложил, что проверка закончена и глава государства может посетить театр.Пахомов подумал, что все идет по плану, — он не сомневался, что докладбудет именно таким. Тем не менее нарастающее чувство опасности вынудило егопослать в театр одного из своих заместителей — генерала Богемского с тем, чтобыпроверить обстановку в третий раз.

Все билеты были проданы. Зрители с удивлением и восторгомувидели пришедшую на спектакль президентскую чету, они встретили ееаплодисментами. Первый акт был сыгран на одном дыхании. Сигаретовпрофессионально отметил, что актеры играли даже лучше обычного. С однойстороны, сказывалось волнение, подстегивающее актеров, а с другой — наспектакле присутствовал и сам режиссер Сончаловский, который отмечал малейшиеизменения трактовки заложенных им образов. В перерыве президент и его супругаприняли Сончаловского в кабинете директора театра. К явному неудовольствиюСигаретова, режиссер вел себя, как обычно, независимо и несколько отстраненно,словно разговаривал не с главой государства, а с обычным зрителем, случайнозаглянувшим в театр. Такая манера поведения Сончаловского ужасно раздражала нетолько Сигаретова, но и многих чиновников от культуры, обычно не переносивших«независимых художников». Однако мудрый Сигаретов предпочитал ни во что невмешиваться. В конце концов, каждый человек, даже известный режиссер, имеетправо на ошибку. Так, кажется, говорил сам Андрон Сончаловский.

Второй акт несколько раз прерывался аплодисментами.Спектакль уверенно держал зрительский интерес. Президенту он явно нравился. Егосупруга несколько раз улыбнулась. Сигаретов следил за выражением лица высокогогостя. Если понравится спектакль, то после третьего акта можно будет намекнуть нановую реставрацию театра и открытие еще одного филиала. В конце концов,Сончаловский ставил свой спектакль именно в их театре и с участием их актеров.Во втором перерыве, едва закрылся занавес, супруга президента обернулась кСигаретову.

— Прекрасная игра! — восторженно сказала она.