Капитан Джеймс Холлэнд нервным жестом перенес телефонную трубку к другому уху и взглянул на часы у кровати. Осталось не так много времени. Раздражение от того, что приходилось ждать разговора через океан, росло, как и беспокойство по поводу полученного факса.

Через десять минут стюардессы в праздничном настроении будут ждать в вестибюле, чтобы после короткого перехода через улицу к вокзалу сесть в поезд и прибыть в аэропорт Франкфурта. Разумеется, они и сами знали дорогу, но протокол требовал, чтобы капитан появился вовремя и возглавил шествие.

На линии слышался треск, но никто не брал трубку. Да где же доктор? Послание было срочным.

Холлэнд развернул факс и перечитал его, ища ключ к разгадке.

«Капитану Дж. Холлэнду, Майнц, отель „Хилтон“.

Доктор Дэвид Уилингхэм связался с нами сегодня утром. Он просит вас позвонить ему как можно скорее по поводу недавнего медосмотра».

Далекий и равнодушный голос наконец-то прорезался сквозь молчание.

– Доктора Уилингхэма сейчас нет. Вы можете оставить ему сообщение.

Черт побери! Секретарь!

– Передайте ему, что звонил капитан Джеймс Холлэнд по его просьбе. Я в Германии и перезвоню ему через час. Мне… мне действительно нужно с ним поговорить. – Он уже собрался повесить трубку, но снова поднес ее к уху. – А вы не можете связаться с ним через пейджер?

Но линия уже снова молчала.

Холлэнд опустил трубку на рычаг, чувствуя, как его захлестывает досада. Осмотр, состоявшийся три дня назад, должен был стать обычной рутиной – простое ультразвуковое обследование. У него не было никаких симптомов, никаких признаков рака или чего-нибудь другого, но раз доктор так торопится…

Капитан снова посмотрел на часы. 13.54. Осталось шесть минут.

Холлэнд сложил записку и спрятал в карман, поправил галстук и закрыл небольшую сумку. Он надел форменный китель с четырьмя командирскими шевронами на белую форменную рубашку и положил обе свои сумки на складную тележку. Капитан на мгновение задержался перед зеркалом около двери, чтобы проверить свой внешний вид. Его очень беспокоили темные круги вокруг глаз, выдававшие всю тяжесть сорока шести лет.

Первой появление на его лице одутловатостей и морщин заметила жена Сандра. «Бывшая жена», – напомнил себе капитан. Она захотела, чтобы он сделал пластическую операцию, сказав, почти всерьез, что ей не хочется иметь в мужьях человека, который с каждым днем все больше становится похожим на Линдона Джонсона[3].

Но жена оставила его по причинам, не имеющим ничего общего с его внешностью.

Холлэнд открыл тяжелую дверь в коридор, чувствуя себя старым, усталым и потерпевшим поражение. Рождество вновь превратится в пытку одиночеством. Стюардессы провели все утро, покупая подарки к празднику. Они будут веселиться и шуметь по дороге в Нью-Йорк. Слово «Обманщик!», – снова прозвучало у него в ушах, но он никому не собирался портить настроение.

Шестичасовой перелет через Атлантику обещал быть нелегким, а еще вдобавок беспокойство по поводу сообщения от доктора и Дик Робб в качестве первого пилота.

Холлэнд посмотрел вперед по коридору и с облегчением заметил, что Робба не видно. Он, должно быть, уже ждет в вестибюле, высокомерный, как всегда, флиртуя со стюардессами помоложе и повелевая взглядом, подобно начальнику поезда. Роббу, молодому пилоту-проверяющему из управления проверки, было приказано провести контрольный полет с капитаном Холлэндом на «Боинге-747-400», и последние два дня он энергично критиковал все, что делал Джеймс Холлэнд. И тот уже почти достиг точки кипения.

И все-таки он как всегда промолчит.

Капитан помнил, как однажды пытался объяснить действия пилотов-проверяющих Сандре.

– Они принадлежат к управлению проверки, – сказал он жене, – и некоторые из них получили звание капитана без положенной выслуги лет. Они проводят контрольные полеты – летают вместе с нами и оценивают компетентность пилотов, летающих каждый день.

– И ты их не любишь? – спросила Сандра.

– Большинство из них – джентльмены, но некоторые становятся высокомерными, этакими маленькими цезарями, опьяненными своей правотой и властью. Они склонны скорее судить, а не инструктировать. Высокомерный молодой проверяющий хуже всех.

Робб отлично подходил под это описание.

Холлэнд вошел в лифт и еще раз посмотрел на часы, заметив с угрюмым удовлетворением, что появится на две минуты раньше срока.

* * *

Как только капитан вышел из лифта, Дик Робб двинулся навстречу ему, подчеркнуто глядя на часы и вопрошая, вовремя ли состоится вылет.

– Насколько мне известно, Дик, да, – ответил Холлэнд, мгновенно понимая, что попался в ловушку.

– Неверно, рейс откладывается! – заявил Робб с плохо скрытым ликованием. – Я звонил в аэропорт полчаса назад, чтобы проверить. Я думал, что ты уже это сделал, и меня удивило, когда мне сказали, что от тебя не было вестей.

Как объяснил Робб, пришлось заменить клапан в топливопроводе, поэтому рейс 66 на Нью-Йорк отправится теперь на тридцать минут позже, в 16.30. Число пассажиров умеренное – двести сорок пять.

За окном падал легкий снежок, создавая красивейший зимний пейзаж, но Дик Робб потратил всю дорогу до Франкфурта на то, чтобы сосредоточить свое внимание на Холлэнде и напоминать ему о том, что капитан обязан поддерживать связь со службами аэропортов зарубежных стран. Капитан оставался вежливым, кивая в нужных местах, но у него побелели губы от сдерживаемой ярости, и проверяющий наверняка заметил это. Когда они подъехали к аэропорту, Робб устало вздохнул и мысленно отнес капитана к разряду людей перегоревших и ленивых.

А Холлэнд счел Робба самодовольным карьеристом.

Они разделились в аэропорту. Капитан оставил Робба контролировать то, что обычно проверяют первые пилоты, а сам направился в зал вылета, прошел сквозь суетливый первый этаж, не заметив его, не думая ни о чем, кроме грызущего беспокойства из-за звонка доктора. На протяжении всей своей службы он всегда завидовал тем немногим пилотам, кто, как казалось, на время полета мог отложить проблемы на некую полочку в голове, но самому ему никогда не удавалось достичь такой отрешенности. Когда Сандра бросила его, разбив все, что оставалось от их хрупкого брака, она оставила за собой ноющую пустоту, ставшую постоянной спутницей капитана. Он летал с этой опустошенностью много месяцев, и вот теперь это.

Огромный «Боинг-747-400» неясно вырисовывался сквозь выход на стоянке номер 34. На крыльях лежал снег, но неподалеку припарковались машины, освобождающие самолет от льда. Холлэнд думал о лайнере компании «Эйр Флорида», разбившемся по пути в Вашингтон в 1982 году, и о действии обледенения на самолеты, пока искал свободную телефонную кабинку и пытался вспомнить телефон в Нью-Йорке. Капитан отметил про себя, что надо перепроверить за Роббом, правильно ли тот провел контроль за очисткой ото льда.