class="p1">— Уйди, подхалимка. — Добродушно журит свою дочь мужчина.

В смотровую, где я лежу, заходят двое. Высокий широкоплечий мужчина в белом халате и моя практикантка Анна.

Девчонка явно нервничает. Руки заламывает. Посматривает настороженно на отца.

Я, наверное, представляю сейчас жалкое зрелище. Эх, весь имидж коту под хвост.

Как я после такого позора «строить» всех буду? Кроме жалости я сейчас ничего другого у окружающих не вызываю.

Скрюченная в букву «ЗЮ» от боли пытаюсь разглядеть отца своей студентки. Но получается плохо.

Во-первых, больно двигаться, и в таком положении взгляд доходит только до плеч. А во-вторых, от жутких мук в моих глазах стоят слёзы, и всё вокруг видится размытым и нечётким.

Хватаюсь взглядом за бейджик на халате. Буквы расплываются. Более-менее ясно вижу только заглавные. И то, что я вижу превращает меня в айсберг.

«З…Л…О…»

Мать твою, меня собирается лечить доктор ЗЛО?!

Чур меня! У него, кажется, смена закончилась? Идите с Богом, доктор ЗЛО!

— А можно мне другого врача? — Блею я.

От неожиданного заявления Аня и её отец замирают, во все глаза смотрят удивлённо на меня.

— Можно, но не нужно. Это чем же я нашей королевне не угодил?

— Папа лучший, Ирина Сергеевна. Вот увидите он сделает всё по высшему разряду.

Ага. Угу. Вот только его бейджик говорит совсем о другом.

— Похоже королевна сомневается?

— А вы своё имя видели?

— Каждый день в документах.

— И вас ничего не смущает?

— Нет. А должно?

Многозначительно молчу.

— Ну давайте, жгите. Прям заинтриговали.

— Если убрать лишнее и оставить только инициалы, то меня сейчас осматривает «Доктор ЗЛО». И что-то мне не по себе.

Отец моей практикантки запрокидывает голову и начинает откровенно ржать.

— Ой, пап, а она права. Никогда не замечала.

— А как вас зовут? — Надо же понять, как прилюдно правильно обращаться к этому ЗЛу.

— Лев Олегович.

— А фамилия, видимо, как у Ани — Зорин?

— Потрясающая сообразительность в экстремальных ситуациях. — Комментирует с сарказмом этот доктор, ощупывая мой живот. — А вот если я сделаю так?

Нажимает на какую-то точку и резко убирает руку.

— А-а-а! Мамочки…

Меня ещё сильнее скручивает от острого приступа боли. Везёт мне на говорящие фамилии. Изверг!

— Аппендицит. В операционную.

После его строгой команды как из ниоткуда появляются двое санитаров и отвозят меня на каталке в белый блок. Парочка медсестёр готовят меня к операции. Укладывают на «пыточный» стол. Фиксируют руку на специальной подставке.

От мучительных ощущений мне хочется провалиться сквозь землю.

Как только в поле моего зрения появляется собирающееся оперировать меня ЗЛО, я тут же атакую:

— Учтите, если вы мне навредите, я вас засужу.

— Разведёте? — Ухмыляется доктор.

В курсе, что я спец по разводам? Какой прошаренный.

— Да хоть бы так.

— Для этого вам сначала придётся выйти за меня замуж.

— Вы мне угрожаете?

— Господь с вами… Вано, усыпляем пациентку.

Звучит как-то не очень.

— Принято. — Доносится до меня ещё один мужской голос.

— А я проснусь? — Чёрт, я же мастер статистики. Вот зачем я это спрашиваю.

Просто страшно.

— Куда ж вы денетесь…

— Имейте в виду, если нет…

— Да понял я, понял. — Раздражённо обрывает мои угрозы врач. — Вы ко мне в кошмарах приходить будете… с судебным иском.

Мрачно соплю.

— Я вас запомнила, доктор ЗЛО.

— Вот и чудненько. Я всегда умел произвести впечатление.

— Готово. Считаем от десяти до одного. — Говорит анестезиолог.

Я начинаю обратный отсчёт. Последние цифры получаются вяло и негромко.

— Прекра-асно. Ну поехали. — Слышу я словно сквозь вату уже въевшийся в подкорку наглый баритон. А потом чуть громче. — Окей гугл! Как сделать лапароскопическую аппендэктомию?!

Господи, спаси и сохрани! Куда я попала?

В шоке уплываю в царство Морфея под аккомпанемент дьявольского смеха анестезиолога.

_______________

Йес — Yes (англ.) — Да

Глава 3

Прихожу в себя после наркоза в реанимации. Ко мне сразу же подбегает медсестра.

— Вы очнулись! Чудесно. Сейчас позову Льва Олеговича.

Почему его? Он всё ещё здесь?

В данный момент я бесполезное бездвижное тело. И всё, что остаётся — это смириться с решениями людей в белых халатах. Даже если видеть ЗЛО не очень хочется. Но куда деваться?

— А можно мне телефон? — С трудом шевелю пересушенными губами.

Пить хочется адски.

— Боюсь, что в реанимации нельзя. Вот как только вас переведут в палату…

— А когда меня переведут?

— Дождитесь врача. Он всё скажет.

Через некоторое время приходит Зорин.

— Как вы себя чувствуете?

— Как после операции.

Рот Зорина искривляется в усмешке. Он внимательно смотрит на приборы, к которым я подключена.

Вслед за Зориным заходит незнакомая женщина. Миловидная. Своим видом сразу же располагает к себе.

— Лев Олегович? Вас тоже вызвали? Какие-то проблемы?

— Нет, Марина Петровна. Я по личной инициативе.

Отходит в сторону, чтобы не мешать женщине-врачу провести осмотр.

— Здравствуйте, Ирина Сергеевна. Меня зовут Нарышкина Марина Петровна. Я ваш лечащий врач.

Мысленно ликую.

Да! Есть боженька на свете! А ЗЛО тогда зачем пришло?

— Давайте-ка посмотрим, что тут у нас. Ага. Показатели в норме. Как вы себя чувствуете? Нормально? Чудненько. Операцию Лев Олегович провёл на «отлично». Вам повезло попасть в такие золотые руки. Думаю, можно переводить в послеоперационную палату. Сейчас скажу медсестре.

Марина Петровна выходит из палаты реанимации, оставляя меня с чудо-хирургом.

А он смотрит на меня зачарованно, как будто я экспонат в лаборатории.

— Очень хочется пить. — Тихо выдавливаю из себя, смотря в наглые разглядывающие меня глаза.

ЗЛО отходит в сторону, выпадая из поля моего зрения, а потом вновь возвращается. Склоняется близко-близко и подносит к моим губам что-то влажное. Медленно проводит от уголка слева направо, а потом обратно. Зачарованно следя за своими движениями.

От прикосновения прохладного ватного диска и напряжённого взгляда врача внутри меня начинает звенеть невидимая струна, отдаваясь внизу живота тёплыми волнами.

Этого ещё не хватало!

— Мне нужно позвонить. — Хриплю я, развеивая наэлектризованную атмосферу, сгустившуюся вокруг нас.

— Здесь нельзя. — Отвечает мне ЗЛО, держа своё лицо в каких-то сантиметрах от моего. — Как только переведут в палату, вам сразу же отдадут ваши личные вещи.

Облизываю влажные губы. Взгляд мужчины следит за моим бессознательным рефлексом. Его кадык подпрыгивает.

Мысли путаются. Но образ дочери проясняет поплывшее сознание.

— Боже, у меня ребёнок один дома. Надо мужу позвонить. Они же даже не в курсе.

Мужчина от моих слов резко выпрямляется. И уже более строгим и деловым голосом спрашивает:

— Маленький?

— Кто?

— Ребёнок дома маленький?

— 15 лет.

— Ну уже вполне самостоятельный. — Смотрит на меня внимательно врач.

— Это только так кажется. Она даже готовить не умеет.

— А