— Ты что, мысли мои читаешь? — насторожилась я.

— Нет, чтение мыслей, на самом деле, это гадкое дело, — скривилась фея. — Просто у тебя очень живая мимика и я сразу поняла, о чём ты думаешь. Да и проживи ты с моё, тоже начала бы считывать людей как открытую книгу.

Открыла было рот, чтобы узнать, а сколько же ей лет, как Агата тут же произнесла:

— Так, Лара, разговоры в сторону. Пей и ешь!

От её приказного тона я хмыкнула и опрокинула в себя бокал.

Нет уж, сейчас я не готова предаваться этикету.

* * *

Чревоугодием я никогда не страдала и не собиралась начинать, но наелась всё равно до отвала. Устоять при таком обилии вкусноты было сложно. Фея, как оказалось, тоже покушать любит.

Разбавлять шедевры кулинарии потрясающими лёгкими, но коварными игристыми нам понравилось не меньше.

Девочки, никогда не принимайте судьбоносных решений на хмельную голову.

Хотя.

Быть может, наоборот, когда душа нараспашку и с губ слетают реальные мечты и желания, стоит довериться случаю?

Как бы там ни было, другого варианта развития событий всё равно уже не узнаю, но по честности, если бы не вмешательство феи, моя жизнь давно бы подошла к логическому завершению.

Да, так тоже бывает.

— Ну что. ик!.. дорогая, ещё по одной?.. — с хитрой улыбкой произнесла ещё не совсем заплетающимся языком фея.

— Ик!.. Давай!.. — согласилась я.

Осушенные бокалы со стуком поставили на стол, одновременно икнули и, взглянув друг другу в глаза, расхохотались.

Утерев слёзы хохота, фея склонилась ко мне и, прекратив смеяться, серьёзным тоном произнесла:

— Знаешь, подруга, почему я к тебе пришла?

Вздохнула и, отправив в рот листик мяты, покачала головой.

— Не-а, но думаю, ты меня сейчас просветишь.

Фея откинулась на спинку стула и на полном серьёзе заявила:

— Нужно одного мужчину спасти. Ты - идеальная кандидатура для этой миссии.

От слов Агаты я поперхнулась мятным листиком, а когда откашлялась, возмутилась.

— С ума сошла! Какая из меня спасительница? Я из оружия только кухонным ножом владею! Но в глаз дать могу, да.

Фея рассмеялась.

— Не-е-ет, не в том смысле спасать.

Она снова подалась в мою сторону и заговорщицким тоном сказала:

— Просто в одном королевстве живёт чудесный мужчина - потомственный граф. Правда, проклят немножко, но это сущие пустяки, — махнула она рукой. — Красавец, в самом расцвете сил, богат... почти... Огромный особняк, земель столько, что за день не объехать...

Фея замолчала и о чём-то задумалась.

Я задумчиво потёрла лоб.

— И от чего его нужно спасти? — нахмурилась я.

Фея криво усмехнулась.

— От него самого же.

— Не понимаю тебя, — скривилась я.

— Видишь ли, граф Бист раньше был сильно проклят и тогда его называли все Зверем. Он вёл затворнический образ жизни, точнее, ему пришлось. Он не мог покинуть стен своего дома, как и его верные слуги, превращённые в статуи. Но однажды в его особняке волей случая появилась прекрасная девушка и она сразу же стала его хозяйкой. Так повелел Зверь. Он наряжал красавицу в дорогие платья, и для неё всегда на столе стояла изысканная еда. Долгими вечерами они беседовали на разные темы, и каждый раз Зверь предлагал ей стать его супругой. Но тогда Белль, конечно же, отказывала ему. Не буду долго томить, но в итоге, она полюбила Зверя и согласилась стать его женой. Проклятие пало и...

— Так, стоп! — прервала я рассказ феи. Покосилась на неё с подозрением и произнесла: — Зачем ты мне пересказываешь сказку о «Красавице и Чудовище»?

Фея закусила губу и виновато проговорила:

— Потому что это не сказка, Лара, это правдивая история, которая, увы, закончилась печально.

— Ого. — выдала я и поставила локоть на стол, подперев рукой голову. — И почему печально?

— Потому что Белль бросила графа. И теперь, проклятие частично вернулось к нему. Хорошо остальных оно снова не затронуло, а только Адама, но.

— Как это Белль бросила Чудовище? — переспросила я её.

— А вот так, — развела она руками и потом зло произнесла: — Ей оказалось мало чувств, Лара. Она устала от того, что пришлось поднимать с ног графство. Быт превратил в прах всю её любовь. А ведь Белль так клялась Адаму в вечной любви - до небес, до звёзд. Но все её слова оказались водой с привкусом тухлятины. Белль не такая уж и светлая, как говорится в ваших сказках, Лара. Не случилось в их судьбе «Жили они долго и счастливо». Даже не поженились.

— Вот же дрянь! — выругалась я. — Как она посмела бросить Чудовище! Он же и так настрадался.

— Ха! Она не просто его бросила, она вышла замуж за другого! Когда проклятие пало и графство стало доступно для королевства, к ним заехал племянник короля... — фея скривилась и добавила ехидным тоном: — Красавчик Карл пленил её сердце, и не только своей красотой. Чтоб ты знала, Карл о-очень богат и теперь Белль носит титул герцогини Сандригийской и живёт при дворе.

— Су-у-ка-а! — прошипела я и стукнула ладонью по столу, чуть не отбив её.

Бокалы от моего удара опрокинулись.

Фея хищно оскалилась.

— Ты даже не представляешь, какая она сучка! Адаму частично вернулось проклятие - раз. Фея начала загибать тонкие пальцы с красивым маникюром на длинных ногтях.

— Все жители его графства бедствуют, ведь они много-много лет были отрезаны от всего мира и жили как отщепенцы, точнее, волки - это два. Мир изменился, Лара, а Адам и все жители графства не были готовы к столь радикальным изменениям - три.

Я покачала головой.

Очень жаль его.

— Да, — кивнула Агата. — Тем более, я чувствую косвенную ответственность за произошедшее с графом.

— Ты о чём? — заинтересовалась я.

Фея цокнула языком и произнесла виноватым тоном:

— Да тётка моя, как-то вбила себе в голову, что Адам - это её судьба. А мы, феи, знаешь ли, импульсивные создания, очень вспыльчивые и злопамятные. В общем, Адам отказал ей, но тётушка активно добивалась графа, да только тот не сдавал позиций. Не знаю, что потом случилось, думаю, при очередном её пылком признании и активном наступлении, граф довольно жёстко отказал ей, вот она и того...

— Ну дела-а-а-а. — протянула я. — И что? Она потом не могла обратить своё проклятие?

— Она хотела всё исправить, да как-то шибко хорошо прокляла, что никто не смог его снять. Ещё и условие такое озвучила.

— Проклятие падёт, если какая-нибудь красавица полюбит страшное чудище, — усмехнулась я. — Это условие все знают.