И, встав из-за стола, Лара поднялась на чердак, половину которого занимала её комната.

Андреас побежал следом и едва успел прошмыгнуть в закрывавшуюся дверь.

После обеда у Лары пропал интерес к кулинарным опытам, и она обратилась к опытам эстетическим.

– Ну и пусть у меня память дырявая, зато вкус отменный.

Обведя глазами свою бедную комнатёнку, Лара вспомнила, что давно хотела сделать её уютнее, да только не имела такой возможности. Теперь она появилась.

Все преобразующие заклинания начинались со слов «ши-ги-шин», что хоть немного упрощало их усвоение. Отыскав в книге главы «Как изменить размер», «Как изменить цвет» и «Как изменить материал», Лара бодро принялась за дело. Окно – расширить, вместо занавесок – повесить парчовые портьеры, кровать – увеличить в два раза, домотканое постельное бельё – превратить в льняное, колченогий табурет – заменить на кресло со штофной обивкой…

– И шкаф для книг! Из чего бы его только наколдовать? – Она с азартом посмотрела на свои немногочисленные вещи.

Кот при этом носился вокруг, изучая новую обстановку. Когда у Лары стало получаться, то даже мудрёные словеса запоминались легче. Особенно ей нравилось обновлять старую рухлядь. Она с детских лет мечтала работать с мебелью – если не делать самой, то хотя бы продавать. Бывая в городе, Лара всегда заходила в мебельную лавку; искусно сделанными стульями, комодами и шкафами она могла любоваться часами. Или до тех пор, пока её не выгонят.

Вдруг, словно почуяв недоброе, в комнату влетела бабушка. Ослеплённая ярким солнцем из окна на полстены, она застыла на пороге, прикрыв глаза рукой, а потом зашлась змеиным шипением:

– Это что такое? – Бабушка в ужасе оглядела комнату уже не бедной пастушки, а богатой горожанки. – Ты что творишь, дурища окаянная?

– Я улучшаю наше жилище, – не растерялась Лара. – Почему мы живём в таком ветхом неприглядном доме? С твоими способностями давно могли бы жить во дворце с оранжереей.

– Во дворце?! С ума сошла? Что скажут соседи?

– Какие соседи? Мы живём в лесу!

И правда, их дом одиноко стоял на опушке букового леса Цайзихвальд, но всё же рядом с лесом располагалась свободная крестьянская община, а за нею – город Кемниц. В лесу рубили деревья, добывали туф, охотились, собирали грибы и ягоды, но в основном в его западной части, а Лара с бабушкой жила на востоке. Даже солдаты, от мародёрств которых страдали другие деревни, обходили их опушку стороной благодаря заклятиям.

– И что? – не убедили бабушку её слова. – Думаешь, наш домишко такой неприметный, что местные не обращают на него внимание? Ещё как обращают. И пока они думают, что здесь живут сыроделки, всё спокойно да ладно. Но стоит им заподозрить, что мы ведьмы…

Лара потрясла головой, словно стряхивая с себя чуждый ей ярлык.

– Это ты ведьма, а я… просто экспериментирую с интерьером.

– Я тебе поэ… поэкспериментирую! – И бабушка одним громогласным заклинанием вернула комнате Лары прежний унылый вид, обесценив разом все её труды.

Та хотела бурно расстроиться, но не успела: бабушка так внезапно надвинулась, что она шагнула назад.

– Наше дело, милая, – не выделяться. Выделишься – сразу попадёшь под суд инквизиции!

Когда она ушла, Лара осталась со своей обезличенной комнатушкой и придушенным желанием творить.

На следующее утро Лара проснулась в дурном настроении, живо оделась и поспешила в сарай доить Козетту. После вчерашних красот убогость родного дома огорчала ещё больше, чем прежде.

«Если бы только бабушка дозволила мне сделать, как я хочу… да у меня бы даже сарай красивым стал!» – размышляла Лара, стараясь не останавливать взгляд на гнилых досках покосившегося строения.

Козетта будто чувствовала её расположение духа и доить себя не давала. Припирая негодяйку к стене, Ларе пришлось навалиться на козу плечом, поскольку обе её руки были заняты: одна держала козьи сосцы, а вторая – подойник. Ставить подойник на пол во время доения не осмеливалась даже бабушка – своевольная Козетта любила одним движением копыта опрокинуть посуду, разливая с трудом полученное молоко, а при справедливой попытке её наказать тут же начинала бодаться.

– Лучше бы бабушка наколдовала тебе смирный нрав, – проворчала Лара, вытаскивая из-под козы неполный подойник.

Козетта была стервой настолько, насколько это вообще возможно для козы. То ли знала, что живёт у ведьмы, и старалась соответствовать, то ли это было её врождённой натурой – неизвестно. Как бы то ни было, мучились с Козеттой все: и гуманная Лара, и суровая бабушка. Коза ничьего гнева не боялась и авторитетов не признавала, а упрямство её доходило до такой крайности, что она отказывалась щипать траву, если над ней никто не стоял, – с голоду помрёт, а есть не будет. Чтобы коза хоть немного поела, её и козлёнка приходилось каждый день пасти, и это вменялось в обязанность Ларе.

Луг за домом, где паслась скотина, перетекал в гору, у подножья которой лежал большой валун. Любимым занятием Козетты было взобраться на этот камень и то стоять на нём, как памятник, то лежать, как мраморное изваяние, – и при этом всем назло часами голодать.

Вот и сегодня Лара привела животных на луг, на длинной верёвке привязала козу к колышку, и она тотчас потрусила к излюбленному постаменту, равнодушно минуя зелёные просторы вокруг. Не в пример матери, козлёнок Снежок с удовольствием уплетал траву и под надзором, и без. Он родился всего три месяца назад от краткого союза Козетты с деревенским козлом, а потому отличался любопытством, хорошим аппетитом и был лишён каких-либо принципов. Привязывать Снежка не было нужды – он никогда не отходил от матери далеко.

Лара души в нём не чаяла. Она любила уткнуться лицом в его белую мягкую шёрстку, что пахла полынью, или гладить по шероховатым рожкам. Козлёнок отвечал ей самой искренней взаимностью, особенно когда находил у неё угощение.

Чтобы не скучать на выпасе, Лара взяла с собой табурет и бабушкину книгу, села посреди луга и погрузилась в изучение чёрной магии.

– «Живое можно превратить только в живое. Неживое – только в неживое. Из ничего получается только ничто. Себя превратить невозможно», – прочла она и уставилась вдаль, осмысливая прочитанное.

«А как же легенды о людях, превращённых в камни? Или камень считается живым? Возможно, и этот валун живой?» – Лара посмотрела на горделиво возвышавшуюся над миром Козетту. – Может быть, коза это чувствует и потому всё время на него залезает?»

Она вернулась к чтению:

– «При обращении живого сил тратится намного больше, чем при обращении неживого. Заклинание для того, чтобы превратить животное в человека: ши-ги-шин-па-эр-дли-ях…»

На её плечи словно мягко легли две руки.

– Снежок! – Она повернула голову и увидела, что козлёнок встал на задние копыта, а передними опёрся о её спину. – Овса хочешь? – с умилением рассмеялась Лара.