Кругом стоял треск умирающей древесины, воздух пропитался черно — белым дымом, сжигающим изнутри легкие. Адиуль лежал на земле, одежда на нем плавилась. Столб дыма поднимался к красному небу, дрожащим от эха последнего выстрела. Небо плакало огненными слезами, с грохотом падающими на землю. Одна слеза упала совсем рядом с ним. Горячий песок попал в лицо. Лежавший прежде практически без сил, готовый умереть и заплатить за свой грязный поступок, Адиуль вдруг ощутил прилив сил. Его магнитом потянуло к месту воронки размером с пять, а то и шесть локтей. Он полз по земле, потому что огонь пылал прямо над головой.

Дым шел из воронки, как из очага, а запах разобрать было уже невозможно — запахи тоже сгорели. На дне лежал красный уголек, размером с кедровую шишку. Он пенился и растворялся на глазах, как льдинка в огне.

Адиуль, сам того не ведая, протянул руку и схватил уголек. Он ожидал, что рука его сейчас расплавиться, только уголек тот оказался совсем холодным. И не просто холодным, а ледяным.

Пот не успевал выступать на коже, как тут же испарялся. Уголек перестал шипеть и превратился в обычный черный камень.

Внезапно Адиулю стало ясно, что умирать ему никак нельзя, он должен выбираться. Камень он зажал в руке и для верности прижал к груди. Неизвестно как, но Адиуль выбрал направление и побежал, перепрыгивая через огненные стены, которые больше не обжигали.

Красное небо медленно тускнело, возвращаясь к привычному виду. Настоящее солнце уже взошло, а от второго не было и следа. Адиуль решил, что лже — солнце то теперь у него в руке. Дух огня решил проучить его, наказать за неуважение, отобрать все, что было ему дорого, кроме жизни. И теперь, когда терять нечего, Адиуль обязан сохранить дар бога огня и служить ему до самой смерти.

Одежда красит человека, так еще мама говорила. Но почему в одном наряде мы чувствуем, что можем свернуть горы, а в другом стесняемся даже попросить у продавца сдачу? Ведь с помощью одежды можно не только скрыть недостатки тела, или подчеркнуть, дарованные природой, прелести, но и выразить тканью и красками то, что мы не решаемся сказать вслух. Правильно подобранный гардероб может изменить характер, взгляды на жизнь, даже притянуть удачу. Ибо благоволит она тем, кто над собой работает.

Наталья пристально смотрела на себя в зеркало. Новые джинсы, которые она час назад второпях натягивала, не привычно сдавливали бедра. Она так давно не надевала облегающее, что едва не ошиблась с размером.

На кровати распластался пыльный чемодан с мятой одеждой, наваленной сверху пирамидкой. Диспетчер такси уже звонила дважды и в третий раз картавая девочка уже не будет такой вежливой. Даже у такси заканчивается терпение, что уж говорить о пилотах самолета.

Опаздывала она, потому что Галина Юрченко, заместитель директора дорогущей частной школы Красноярска, обладательница титула учитель года, гордость Сибири и будущий кандидат в депутаты, к концу сеанса психотерапии устроила истерику. Еще недавно Наталья была счастлива такому удачному пациенту и воспринимала работу с ней как экзамен на возвращение в высшую лигу. Пациентка легко шла на контакт с первых минут общения. Сказывался большой опыт аналитической мозговой деятельности (Галина Марковна преподавала математику). Успешная с виду женщина страдала неврозом навязчивых состояний. У Галины Марковны появлялись непроизвольные, пугающие мысли о том, что ученики старших классов желают ей смерти и непременно через развращенное сексуальное насилие с использованием предметов школьной принадлежности (линейка, указка, свернутый в трубочку дневник). Опасность она видела во взглядах, жестах, речи и похабных мыслях, которые она якобы слышала. По ее словам страх материализовался в вязкую субстанцию и покрывал тело черной смоляной пленкой, заставляя ее паниковать. Галина Марковна могла выбежать посреди урока из кабинета, запереться в туалете и тщательно смывать с себя субстанцию любыми доступными средствами — только так приходило успокоение. Однажды, она даже растерла промежность до крови туалетным ершиком. Все эти, не более чем безуспешные, попытки сопротивляться навязчивым мыслям на самом деле провоцировали их повторное появление. Опасаясь угодить в психиатрическую лечебнику и навсегда похоронить карьеру, Галина Марковна пришла к Наталье. Лечение невроза процесс длительный и скрупулезный, подобно ремонту механизма швейцарских часов большим гаечным ключом. Помимо медикаментозного лечения необходимы десятки, а иногда и сотни сеансов психотерапии.

Накануне Галина Марковна приняла двойную дозу назначенного препарата и на сегодняшнем сеансе потребовала, чтобы Наталья ускорила процесс выздоровления, иначе она грозилась потребовать деньги назад и объявить Наталью шарлатаном. Галину Марковну удалось уговорить взять паузу в лечении, чтобы прийти в себя, благо на работе ей удалось взять отпуск. Женщине требовался уединенный отдых, и они договорились встретиться через десять дней.

Наталья не комфортно чувствовали себя в джинсах, или, точнее сказать, непривычно. Легкий свитер нашелся в закутках шкафа, куда уже давно не попадал солнечный свет. В таком наряде она ощущала себя новоявленной студенткой медицинского колледжа, молодой, скромной и, главное, свободной.

Повседневный же гардероб Натальи вот уже два года состоял из строгой блузки и юбки всех промежуточных оттенков от серого до черного. Она принципиально не надевала белый врачебный халат, посчитав, что пациент должен видеть в ней, прежде всего друга, обычного человека, которому можно открыть душу, а не обезличенного стереотипного психотерапевта, норовящего подключить к вискам пару электродов и пропустить через мозг тысячу вольт.

— Ручная кладь? — спросил регистратор, перелистывая ее паспорт.

— Вот, пожалуйста.

Пластиковая бирка «ручная кладь» слиплась на сумочке. В руке посадочный талон.

Еще можно отказаться, еще не поздно. Выход на улицу рядом. Таксист еще не уехал.

Наталья пересилила взбунтовавшиеся мысли и поднялась в зал ожидания.

Аэропорт — место удивительное. Больше нигде в мире не собирается под одной крышей такой разнообразный эмоциональный пучок энергии. Здесь слезы радости и печали, приступы страха и всплески адреналина. Если эту энергию преобразовать, и направить в нужное русло можно питать электричеством небольшой город.

Испытание толпой давалось Наталье нелегко. Слишком долго она избегала выхода в люди, став настоящим отшельником в большом городе. Сделала она это осознанно и слишком заигралась. Пациенты стали для нее единственной связью с реальностью. Она все больше ощущала себя собственной пациенткой, с которой приходилось дискутировать, выслушивать истории из жизни, ставить психологические барьеры и давать советы. Прислушавшись к одному из них, она и оказалась здесь.

По телевизору в зале ожидания крутился новостной ролик. От гула пассажиров звука не было слышно, а может его и вовсе отключили. Видеоряд содержал кадры десятков карет скорой помощи и полиции с включенными мигалками, окруживших самолет на взлетно — посадочной полосе.