восемнадцатилетнему подростку, у которого нет ни дома, ни работы. Кроме того, мне нужно будет учесть непомерные юридические расходы. Чего бы это ни стоило, сколько бы времени это ни заняло, я собираюсь сделать это. Я знаю без сомнения, что моя мама хотела бы этого.

Я ненадолго зажмуриваю глаза, чтобы сдержать слезы. Боже, неужели эта всепоглощающая печаль никогда не исчезнет? Прошел всего месяц с тех пор, как умерла моя мама, но мне также больно, если не хуже, чем тогда, когда тот полицейский появился у моей двери. У меня на груди постоянная тяжесть, из-за которой трудно дышать.

Давина похлопывает меня по плечу.

— Я знаю, что придется привыкать, но со временем все будет хорошо. Мы не так давно знаем друг друга, но я знаю, что ты сильная и умная. Только на этих двух вещах можно далеко продвинуться в жизни, — Давина кивает в сторону входной двери. — А теперь иди. Они ждут тебя.

— Почему он не смог забрать меня из детского дома? Ты же знаешь, что это не принесет ему никаких плюсов?

— Милая, мы это уже проходили. Твой отец уехал из города по делам, но он должен вернуться сегодня вечером. Управляющая домом здесь, чтобы поприветствовать тебя от его имени, — как по команде, двойные деревянные двери открываются, и на крытое крыльцо выходит женщина в черном платье с собранными в строгий пучок волосами. — А вот и она.

Управляющая домом. Именно так. И вообще, чем черт возьми, занимается управляющая домом? Я выхожу из машины, доставая с заднего сиденья свою спортивную сумку. Прежде чем закрыть дверь, я наклоняюсь, чтобы попрощаться.

— Пожелайте мне удачи.

Давина улыбается.

— Не думаю, что она тебе понадобится, дорогая, но удачи. Ты знаешь, где меня найти, если тебе что-нибудь понадобится.

Я отступаю назад и закрываю дверь.

— Увидимся.

Я смотрю, как Давина выезжает на круговую подъездную дорожку и направляется назад, туда, откуда мы приехали. Покашливание отвлекает мое внимание от черной машины, исчезающей вдали.

— Мисс Жасмин, я возьму эту сумку за вас.

Я повыше закидываю сумку на плечо и поворачиваюсь, чтобы обратиться к женщине.

— Пожалуйста, зовите меня Жас и нет, спасибо. Я могу нести ее сама.

Вокруг ее рта образуются глубокие морщины, и она хмурится.

— Если вы настаиваете. Пожалуйста, следуйте за мной, мисс Жасмин. Мы ждали вас.

— Жас, — бормочу я, раздраженная тем, что она так откровенно проигнорировала мою просьбу.

Как только я ступаю на полированный золотой пол, становится ясно, что я не в своей тарелке. Передо мной двойная лестница, ведущая на широкий балкон с искусно вырезанными железными перилами. Потолки здесь самые высокие, какие я когда-либо видела, а мебель скудная, но выглядит дорого. Я опускаю взгляд на свои поношенные джинсы и подержанные кроссовки. Контраст между ними и мрамором под моими ногами просто смехотворен.

— Сюда, — говорит женщина, прерывая мои размышления.

Я следую за ней вверх по лестнице и по кажущемуся бесконечным коридору направо. На мгновение задумываюсь, не оставить ли мне след из хлебных крошек на случай, если мне понадобится быстро уйти.

— Ваша комната справа от…

— Как вас зовут? — спрашиваю я.

Она бросает на меня строгий взгляд через плечо, прежде чем продолжить свой путь туда, куда мы направляемся.

— Вы можете называть меня мисс Уильямс.

— И чем вы здесь занимаетесь, мисс Уильямс?

Мы наконец-то останавливаемся у двери в конце коридора.

Мисс Уильямс поворачивает ручку и отходит в сторону, жестом приглашая меня войти.

— Я управляющая домом. Я слежу за тем, чтобы все шло гладко в соответствии с требованиями мистера Каллахана.

Слишком расплывчато?

Я сопротивляюсь желанию закатить глаза.

— Что именно это значит?

Она бросает на меня надменный взгляд.

— Вы скоро узнаете, юная леди. А пока давайте просто скажем, что все сотрудники подчиняются мне. Они — мои глаза и уши в поместье. Ничего не происходит без моего ведома, о чем я докладываю мистеру Каллахану.

Сообщение получено громко и ясно.

Повсюду есть шпионы.

Если бы мне пришлось гадать, я бы сказала, что мой донор спермы — помешанный на контроле.

Мисс Уильямс прочистила горло.

— Как я уже говорила, эта часть дома предназначена для вас и мисс Пейтон. У каждой из вас есть спальня со встроенной ванной комнатой, затем общая игровая комната, которая также служит небольшим кинотеатром, и гостевая ванная комната. После ужина я проведу для вас официальную экскурсию, и вы сможете увидеть все остальное. Вы сможете свободно пользоваться всеми помещениями общего пользования и комнатами для гостей, но вам не разрешается входить в северное крыло без приглашения. Там проживают мистер и миссис Каллахан.

Господи Иисусе, кому нужно собственное крыло? Одна только эта чертова спальня больше, чем моя старая квартира.

— Кто, черт возьми, такая Пейтон?

Морщинки вокруг ее глаз и рта становятся глубже, когда она хмурится.

— Юная леди, нецензурная лексика не допускается. Это делает вас похожей на хулиганку — советую вам немедленно это исправить.

О, сучка, ты только подожди и увидишь, насколько я могу быть хулиганкой.

Она продолжает, полностью игнорируя мой свирепый взгляд.

— Что касается мисс Пейтон… она ваша сводная сестра.

Секундочку… У меня есть сводная сестра? Почему Давина не сказала мне об этом?

— Сколько ей лет?

— Ей семнадцать, как и вам. Послезавтра у вас обоих начнется выпускной год в Академии Виндзор.

— Подождите… что?

Она игнорирует мой вопрос.

— Ваш отец ответит на все ваши вопросы за ужином — ровно в шесть часов. А сейчас у меня есть другие дела. Я предлагаю вам привести себя в порядок и одеться во что-нибудь более подходящее, — мисс Уильямс оглядывает меня с головы до ног. — Вы теперь Каллахан. От вас ожидают, что вы теперь будете выглядеть и вести себя соответственно. Но не волнуйтесь, ваш гардероб полностью укомплектован, так что у вас будет много одежды на выбор, — она обводит рукой по кругу. — Завтра утром придет стилист, чтобы позаботиться об этих ужасных волосах.

С этими словами она разворачивается на каблуках и выходит из комнаты.

— Что не так с моими волосами? — кричу я, когда она закрывает за собой дверь.

Кем, черт возьми, эта женщина себя возомнила? Что дает ей право так разговаривать со мной? Я перебираю пальцами прядь своих длинных темных волос, наблюдая, как фиолетовые полоски переливаются на солнце. Я люблю свои волосы. Моя мама любила мои волосы — она говорила, что они соответствуют моему характеру. Почему я должна их изменить?

Я делаю это ради Белль, напоминаю я себе. Я вздыхаю и решаю, что, пока я здесь застряла,