— Мадмуазель, мадмуазель! Вы забыли… В кафе… Забыли… — говорил, пытаясь отдышаться голос, — забыли… Пальто! — выговорил он, наконец. Анна повернулась и увидела того самого официанта, что приносил им с Федором кофе. И только сейчас, когда она увидела пальто в руках официанта, осознала, что действительно забыла его и поэтому так замерзла. Она промокнула слезы светленьким платочком и немного взбодрила себя.

— А это вы, любезнейший… Благодарю вас за пальто, вы меня, буквально, выручили, потому что жутко холодно! — пока Анна говорила, официант медленно накинул на ее плечи пальто.

— Не стоит, это мелочи. А что же вы одна пойдете? Совсем?

— Да, а почему бы и нет? Ой, стало быть, вам нужны деньги, ведь я не оставила чаевых и в спешке накидала вам какие-то глупости, да и отблагодарю за пальто, пожалуй, — Анна достала уже портмоне, но тут:

— Что вы. Не надо. Мне не нужны деньги. Я вам просто так пальто принес, уж очень не хотелось, чтобы вы замерзли, к тому же ваш приятель оставил немного чаевых и заплатил.

— Ну что ж, тогда прощайте. Огромное вам спасибо, — сказала Анна, закрывая свою сумку.

— Позвольте, я вас провожу.

— Но вы ведь на работе…

— А, да ладно! Поди, без меня справятся, народу много работает.

— Хм, — но тут Аня поняла — ей достаточно этого. Она еще раз вгляделась в ночной блеск фонарей. Теперь ей хотелось домой. — Знаете, я пойду наверно, а вы, возвращайтесь, ведь работа все-таки.

— Вы уверенны?

— Абсолютно. Я к вам лучше на днях заскочу еще, спасибо, — Анна обратила внимание, что из-под пальто официанта на груди виднелась вышивка «Жан А».

— Что ж, до свидания. Хорошего вечера!

— До скорого, Жан, — сказала девушка, на что Жан с удивлением взглянул на нее. Но он не успел ничего сказать, потому что Анна уже развернулась и пошла вдоль Сены. Она повернулась и увидела, как официант все еще стоит и улыбается ей в след. Но когда она повернулась во второй раз, он уже направлялся в обратном направлении.

Когда Анна пришла домой, довольно пожилой ключник, обладающий в некотором месте залысиной и сединой, и его очень маленькая, но смышленая дочь встретили ее. Ключник заговорил привычным спокойным голосом:

— Госпожа, вам письмо.

— Не может быть. Когда прибыло?

— Недавно. Минут десять тому назад.

— Неужели почта работает так поздно? — удивилась Анна, но девочка, стоявшая рядом с отцом, засмеялась.

— Так ведь только восемь.

— Как же рано темнеет! — возмутилась Анна.

— Да-да. Стало быть, ноябрь, мадмуазель, — ключник достал письмо. — Вот-с, пожалуйста.

— Благодарю. Ах, да, Лоренсо, я все время забываю вас попросить: будьте так добры, скажите горничной, чтобы зашла утром ко мне, эти шторы не дают мне никакого покоя.

— Непременно, — ответил ключник и достал какую-то старую газету.

— Спасибо, — Анна взяла письмо и когда повернула к лестнице, в недоступном месте для глаз ключника и его дочери, сняла долой перчатки и принялась гладить письмо. Было приятно. Пахло домом. Она прочла надпись:

Утром Анну разбудил голос горничной, и ее опять ослепил яркий свет, проникающий сквозь шторы.

— Мадмуазель! Вам шторы не угодили? Мадмуазель?

Анна, еще не до конца проснувшаяся, не ориентировалась в пространстве и с трудом поняла, что это была горничная.

— А который час?

— Четверть восьмого.

— А что ты хотела, Матильда? — потягиваясь, спросила Анна.

— Это вы что хотели? Лоренсо сказал мне, что вас шторы не устраивают.

— Ах, да. Точно. Я ведь говорила вчера. Шторы… Да, понимаешь ли, они слишком светлые. Через них свет сильно проникает. Я пойду скоро в ателье и закажу подходящую ткань.

— Как вам угодно, госпожа, — сказала горничная, забрала шторы и удалилась. Анна прислонила руки к лицу, посидела так пару минут, затем перевела взгляд на распечатанное письмо, отчего стало еще тоскливее и мрачнее. Она заварила себе чай, именно свой любимый, не навязанный французами, чай; отрезала багет и достала какой-то запылившийся джем. Читая газету, она заметила, что возле окна вновь кружился самый желанный гость — кот Жюльен. Анна отложила в сторону газету, открыла окно, откуда задувал свежий утренний ветер; кот же потерся об ее руку и зашел в комнату. Как обычно, он выбрал себе какую-то рыбу, что оставила горничная, и принялся завтракать. Они делили почти каждое утро, и Анна всегда читала ему новости из газет. Сегодня он вновь смотрел выпрашивающим взглядом; но у Анны не было никакого желания читать ему новости. Пролистав газету, она нашла какую-то пустячковую, короткую новость в три строки, посмотрела на пристальный взгляд кота и поняла, что читать все же придется. После того как девушка убедилась, что Жюльен вполне доволен новостями, она допила чай и подошла к распахнутому окну, рассматривая здание дворца Правосудия. Через десять минут непрерывного наблюдения Анну снова отвлек кот. В зубах он принес вскрытое письмо и сел на подоконник. «Странно», — подумала Анна. Она взяла письмо и еще раз прочла последние строки из письма:

Кот как будто ждал, пока она прочтет и будто бы радовался, что это произошло. Анна всегда была склонна находить какую-то мистику, где ее вовсе не было, но в этот раз она отбросила все странные рассуждения, отложила письмо, погладила Жюльена, оделась и ушла в ателье, где нашла, наверняка, самые темные шторы в Париже. По дороге домой она думала зайти к тому официанту, но что говорить она еще не придумала, поэтому решила пойти другой дорогой в свой любимый дом, а по пути заскочить на пару часиков на работу — в цветочную лавку. И снова ключник, его дочка, спальня, в которой не было штор вовсе и поэтому все дома, вся набережная, все было доступно взгляду Анны. Ее жилище было угловым, поэтому спальня выходила слева на узенькую улочку, каких в Париже в избытке, а дверь из нее вела в столовую с видом на Сену и дворец Правосудия, а следующее окно располагалось в кухне, остальные комнаты также находились на стороне набережной. Анна включила свет, кота как всегда вечером не было. Письма, кстати говоря, тоже. «Может, улетело в окно», — подумала она. Вечер выдался тихим и спокойным: Анна приняла ванну, почитала и легла спать.

Утром она проснулась от тяжести в груди. Открыв глаза, она поняла, что это был Жюльен, который сидел на ней и смотрел на ее лицо, не отводя глаз. Анна обрадовалась этому, хотя изначально, конечно, испугалась. Она обняла кота, и они вместе пролежали еще около часа. Вскоре Анна окончательно проснулась и увидела, что горничная принесла и повесила утром шторы, которые вчера заказывала девушка. На часах было десять. Анна поднялась с кровати, кот еще дремал. Почему-то, она не обратила внимания, что ни дверей, ни перегородок между комнатами нет. Она прошла в столовую, налила себе воды из графина и замерла возле окна. По набережной носились сотни паровых фаэтонов. Никаких лошадей не было. Люди одеты иначе. Все было иначе. Внизу расположились цветочные магазины и вообще, казалось, что какая-то суматоха ворвалась в жизнь. Кстати, пошел первый снег и припорошил все вокруг. «Ха!» — подумала Анна и выпила свою воду. — «Видимо, все еще сплю». Девушка, сделав несколько кругов по квартире, вспомнила, что сегодня ей нужно сходить в цветочную лавку для презентации нового оформления витрины. Она переоделась и вышла на улицу. Когда она спустилась, на привычном месте ключника никого не оказалось. Анна открыла дверь и с привычной спешкой выскочила на свежий воздух. Девушка замерла. Это был не сон, все вокруг носилось с сумасшедшей скоростью: действительно проезжали какие-то неизвестные повозки, смахивающие на первые паровые, но совершенно другие; люди, одетые так серо и небрежно; витрины, фонари — все было иначе. У Анны закружилась голова так, будто бы сама снежная буря закружила ее и заставила носиться всех вокруг. Она хотела забежать обратно в дом, однако на входе было что-то вроде замка и какие-то цифры, а дверь не поддавалась девушке. В панике Аня стучала по двери и носилась туда-сюда. Вскоре к двери подошел человек лет сорока, достал какой-то камушек, прислонил к замку, и дверь послушно отворилась. Девушка забежала за ним и быстро захлопнула дверь. В тот момент Анна подумала, что все это ей кажется, так как она слишком долго спала сегодня. Собравшись духом, девушка снова открыла дверь и вышла на улицу. Но там осталось без изменений. В этот раз Анна подумала, что гораздо разумнее будет, если она осмотрится и сходит, наконец, по делам, невзирая ни на что. Цветочная лавка девушки находилась неподалеку от ее дома — через два уличных пролета. Анна очень медленно шла, разглядывая все вокруг. «Интересно, ведь тут жил один старикашечка…» — думала девушка про первый этаж соседнего дома, на месте которого красовался теперь магазин электрических товаров. «Что это? Что за свет такой странный?» — Анна остановилась и смотрела как вкопанная на витрину: все горело и сверкало, лампы разных форм и размеров светили так ярко, а главное — это был точно не газ. Какие-то светящиеся пружины. Ей стало нехорошо, и поэтому Анна решила пойти дальше. Пока Анна переходила дорогу, она чуть было не попала под новые повозки, засмотревшись на пылающий зелено-желто-красный фонарь. Достигнув, наконец, своего небольшого магазинчика с цветами, Анна обомлела: на его месте был небольшой ресторанчик. Никакой продавщицы Жюстин и никакого флориста Ива не было там. Только смеющиеся люди, покуривающие на улице за столиками и распивающие горячий кофе. Вокруг летало радостное настроение — в Париже — снег! Но девушке было не до него, она металась взад-вперед, зачерпывая туфлями горстки снега, пока один из официантов не выкрикнул: «Мадам, вы с какого века к нам?» и громко захохотал. Анна остановилась. Единственное, что она смогла спросить: