и сияющее выражение лица Дженни. «Эта курица быстрей меня копается в памяти – уже сто фактов наскребла наверно. Еще и сплетница она известная – все всегда первой узнает. Куда мне с ней тягаться, если в ее башке информации просто в наличии больше». А отчасти из-за понимания им того, что злые дела чудиков все равно сильнее ударят по душам слушающих, чем добрые.

- Да они друг к другу посмотри, как относятся, - начала наконец баттл Дженни. – Никакого уважения, никакой любви – животные, да и только.

- Что ты имеешь ввиду? – спросил Оливер. «В спокойствии моя сила – не буду горячиться».

- Да они пользуются неразвитостью своих же братьев и делают на этом деньги. Всякую дребедень им втюхивают. Все их низменные страсти используют, чтобы нажиться.

- Правда твоя, - Оливер тоже слышал об этом. – Но многие из них работают над просвещением и вырывают своих братьев из лап меркантильных торговцев и производителей.

- Многие? – засмеялась старушка. – Может – единицы?

- Нет, я слышала, что многие занимаются просвещением и одновременно наживаются на отсталости, - подключилась Натали. – Жить то им на что-то надо. Просвещенным то много чего не пихнешь.

- Жить им надо, - передразнил ее Илон. – Пусть умерят свои аппетиты и прекрасно будут жить.

- Так тогда они не смогут заниматься просвещением в таком объеме, в каком меркантильные занимаются освинячиванием, - высказался Патрик.

Дженни грозно посмотрела на него. Взгляд говорил: «Ты же был на моей стороне?» А уста сказали:

- Что, пусть желающие прогресса своему виду тоже наживаются на его отсталости?

- А почему бы и нет? – Оливер сделал удивленное лицо. – Зачем давать все ресурсы в руки тех, кому на все пофиг? Пусть больше берут с этого огромного рынка те, кто будет использовать энергию правильно, во благо. Тогда и рынок этот исчезнет быстрее.

- Не исчезнет, если им постоянно пользоваться! – вскрикнул Илон.

Недолгое молчание, поиск оригинальных мыслей. Каждый хотел сказать так, чтобы взбудоражить умы, чтобы потянулась цепочка утверждений, вопросов и ответов по выбранной им теме.

- Самые противные – это те, которые создали всю эту дешевую дрянную пищу и продают ее повсюду в блестящих упаковках, - высказалась, наконец, Мэри. – Столько чудиков питается этим, потом болеет, деградирует, вырождается.

- Что переживаешь за них? – съязвил Илон.

- Зато развитые могут тратить на еду меньше, - сказал Патрик, спровоцировав очередной грозный взгляд старушки. – Ну, я имею ввиду, что спрос то здорово сместился в сторону дрянной, значит хорошая пища не будет такой дорогой.

- Что за чушь? – вскрикнула Мэри. – Хорошая пища всегда дорого стоит.

- Но не так дорого, как могла бы, - не сдавался Патрик.

Патрик высказывал интересные идеи, вспыхивающие в его голове, несмотря на те взгляды, которые он изначально поддерживал. Мэри и Илону нечего было сказать против своей начальной позиции - они рубили на корню все ростки мыслей, которые могли бы привести к оправданию «дикарей».

- Но как же пожар в соседнем квартале? – наскреб все-таки Оливер в своей памяти весьма положительный для репутации виновников сегодняшнего спора факт.

- Когда даже ночью было светло? – вспоминала Мэри. – Кажется, года три назад.

- Да, да. Тогда ведь они спасли тысячи наших братьев, - подтвердил старик. - Столько вертолетов летало. Столько дикарей было задействовано! Тьфу, это ваше слово. Не дикари они – помощники они наши. Так буду называть их теперь.

- Помощнички… Ну, во-первых, - сразу нашлась, что ответить Дженни, - это еще неизвестно по чьей вине все там полыхало. Что-то мне подсказывает, что кто-то из дикарей там баловался. А, во-вторых, их комариные струйки особой роли не сыграли. Главную работу сделал дождь.

- Но они сдерживали пламя. Если бы не они, жертв, думаю, было бы больше, - сказала Натали.

- И потом – намерение. Как они переживали, как суетились, - поддержал ее Патрик. – Они искренне старались помочь.

Намерения и вправду были добрыми – Дженни ничего не могла возразить на это. Все тогда восхищались стараниями чудиков. Илон с Мэри тоже молчали – некоторые мысленные ростки им только что не удалось (или даже не захотелось) срубить.

Старушка сдавала позиции. На Патрика надежды не было – он видимо и забыл, что в самом начале говорил о всеобщей поддержке, и как она сможет помочь им избавиться от дикарей без труда. «Илон с Мэри поколебались, по милости этого напоминания о пожаре, - думала она. – Надо срочно вспомнить что-нибудь зловещее».

- Вчера такого лося видел, - начал рассказывать Патрик, с надеждой сменить тему разговора, уйти от спора к обычной добрососедской беседе. – Рога такие огромные. Вот это красотища!

- Да, красивый был лось, - согласилась Мэри. – Величественный!

Все соседи видели этого сохатого – и все закивали, подтверждая красоту и величественность животного. Все, кроме Дженни. «Эврика! – пронеслось в ее голове. – Это уж точно отобьет у них симпатию к дикарям!»

- Что же насчет наших настоящих помощников? Наших братьев меньших? – возобновила спор старушка. – Вы знаете, как они относятся к ним?

Соседи снова напряглись, готовясь доставать из своей памяти факты, чтобы поддерживать или опровергать, и мысли, чтобы красиво оперировать даже скудным количеством фактов.

Оливер прикусил губы – он знал, что это не сильная сторона его подзащитных.

- Хорошо, если этот ваш величественный лось проживет еще пару месяцев, - продолжила, усмехаясь старушка. – Дикари его за такие рога в первую очередь и хлопнут. Они никого не щадят. Оленей, уток, кабанов… да всех, кто движется и дышит, всех гробят.

- Это же закон природы! – напомнил ей Оливер, прекрасно осознавая слабость своего аргумента, но делать было нечего. – Они охотятся, чтобы жить. Как волки, как…

- Да не пори ты чушь, - засмеялась Дженни. – Чтобы жить! Они давно переросли охоту для выживания. Сейчас они делают это для развлечения, для забавы, для того, чтобы одеть себя и своих самок в красивые меха.

- Здесь я соглашусь с Дженни, - сказал Патрик. – Эти действия просто возмутительны.

«Ага, Патрика отвоевала обратно, - радовалась старушка».

- Волки и кого ты там еще хотел назвать, Оливер, обычно убивают самых слабых или старых, - подключился Илон. – Тех, которые не так ценны для стада, для вида. Доктора же в лесу