крупнейшую реку, доверять Козерогу.

Так вот и живём теперь с оглядкой на созвездия. Ой, пора уже Ворону объявлять.

– Слово предоставляется защитнику, адвокату Даниилу Александровичу Воронину.

– Спасибо, ваша честь, – произнёс Ворона и вдруг выскочил на середину зала заседаний, что при его похожести на Колобка, Карлсона и прочих кругленьких персонажей выглядело довольно забавно, и обратился к присяжным. – Господа! Не буду затягивать процесс, поскольку официальный гороскоп советует сегодня нам, стрельцам, быстро и уверенно завершать свои дела. И я последую этому совету. Но я всё же обязан указать на некоторые факты, не получившие должного внимания в судебном следствии.

Итак. В процессе заседания много раз указывалось, что Карасиков – Телец, а значит, совершая преступление, шёл против своей природы. Но я обращаю ваше внимание на то, что обвиняемый родился 21 мая. А это значит, что он практически почти Близнецы. Более того, Карасиков из приемной семьи, и документы его менялись. Мы не можем быть уверены в том, что в новых документах дата рождения была той же, что и в старых.

– Протестую, – подала голос Филин, – это бездоказательные суждения.

– Поддерживаю, – говорю я, – ничего, подтверждающего ваши предположения, не было представлено.

Ворон делает такое выражение, которое чаще у котов бывает, чем у людей, типа «ага, ага, всё мы понимаем, да»… И продолжает.

– Я и не надеялся, Ваша Честь, при всём уважении. Но главное – я напоминаю, что в детстве Карасикову было сделано официальное астрологическое предсказание, и его текст сохранён! Цитирую: «Когда три планеты сойдутся на небосводе, наступит тяжелое время в твоей судьбе, но следуй своему пути, и все беды пройдут стороной». Сейчас, я напомню, на небе прекрасно видны Юпитер и Венера, аккуратно рядом с Луной!

– Сатурн половину ночи тоже виден, – добавляет Инга.

– Так кто мы такие, – не обращая внимания на обвинителя, продолжает адвокат, – чтобы сворачивать с пути, начертанного нам вечными звёздами, как сказал наш президент Виктор Леонидович Жлобин на прошлогоднем заседании Академии наук?! Я закончил.

Ах, Ворон, ах ты, зараза. Вот ведь вроде только подумаешь, что исправился человек, но нет же, раз-другой в квартал обязательно что-то такое выкинет. И как мне теперь быть? Напомнить присяжным, что поправки, добавляющие астрологические данные в смягчающие и отягчающие обстоятельства ещё не прошли третье чтение? Ну, как-то нет… Я же не ставлю под сомнение слова президента. Присяжные пусть решат сначала. И вообще, может, Карасиков ещё сам себя потопит.

– Слово предоставляется обвиняемому Борису Петровичу Карасикову.

Красиков поднялся. Наверное, не без труда, под восемьдесят человеку всё-таки.

– Добрый день, неуважаемый суд, добрый день, неуважаемая прокурор и неуважаемый адвокат. Да-да, Даниил Александрович, и вы неуважаемый. Потому что меня учили уважать за правду. Я вырос в семье ученых. Мать – биолог, отец – математик.

– А сын науку оскорбляет, – буркнула Инга Романовна.

– Я-то? В жизни ни одной науки не оскорбил. Я, знаете ли, в науке всю жизнь. Больше сорока лет инженером отработал, через меня все наши орбитальные телескопы того времени прошли. То, что вы присяжным советуете мой приговор высчитать исходя из того, что я, видите ли, Телец – вот это как раз оскорбление для науки и есть. Вы вот сейчас все в последние годы астрологами стали. Инга Романовна, а помните, прокуратура хотела исследование сделать, доказать, что огнестрел чаще всего от Стрельцов? Не подскажите, какой результат в итоге был? Нет? Само собой, потому что двенадцатая часть ото всех, не больше и не меньше.

Я бы мог привести тысячу примеров того, что ни одной науки я не оскорбил. Но формально я всё равно буду виновным. Я лучше вам один случай расскажу. Однажды к нам в НИИ приехала делегация из правительства. Директор представлял новый телескоп. И меня делегации показал. И один человек из делегации потом ко мне подошел, про астрологию пытался разговаривать. Я-то, конечно, пробовал его на путь истинный наставить, да куда там, это же оказался фактически придворный астролог того ещё президента.

Я похолодел. Переглянулся с Ингой, с Вороной, те понимающе напряглись. А старик Карасиков продолжал.

– Так вот, спросил он у меня время рождения прямо до минуты, и место заодно. Пока делегация обмывала телескоп, Витька что-то на ноутбуке своём считал-считал. А потом подходит ко мне и говорит: «Встреча наша, Борис Петрович, не случайна. Когда вы родились, Юпитер в Близнецах стоял, а когда я – Сатурн в Деве. Сейчас Юпитер и Сатурн объединились в Весах. Я ещё сыграю свою роль в вашей судьбе». И бумажку дал с этим предсказанием, с подписью, и даже печать поставил: «Виктор Жлобин, ведущий астролог».

Дед сделал мхатовскую паузу и произошло то, чего все боялись и ждали.

– Я своего мнения не изменил. Думаю, что ерунда всё это, – медленно говорил Карасиков, доставая бумажку из внутреннего кармана пиджака, разворачивая и демонстрируя окружающим, – а вы что скажете? Кто прав, Жлобин или Карасиков?

Зрители, о которых я уж было забыл, напомнили о себе громким шёпотом и смешками. Я строго постучал молотком.

Хорошо, что вопрос обвиняемого был риторическим. А то ведь… ловушечка же.

Объявленный перерыв пронёсся стремительно, смешав в одну кучу мой путь в свой кабинет, встречу в курилке с Ингой, наш разговор, моё «Дверь закрой!» сунувшемуся, было, приставу, подколы подошедшего Вороны… И обратный путь.

– Встать, суд идёт!

Я даже не помню, как всех усадил и сел сам. В моей руке очутилась бог знает когда всученная мне бумажка от присяжных. А вдруг это не вердикт, а та-самая-бумажка?! Но нет, конечно, у Карасикова она была потёртая, будто не поручительство президента, а список продуктов в магазин. А эта – обычный листок, сложенный пополам. А внутри, между створок знакомые каждому судье слова – «Возвращайтесь в аудиторию». Ээ. Что? Какую аудиторию? Что за шутки в суде? Я со всей силы стучу молотком и свирепо зыркаю на присяжных, но там лишь непонятный туман. Почему туман, кто разрешил туман в зале заседаний? По краям области моего взгляда картинка становится резче и как будто подкрашивается голубоватым светом. Всё вокруг теряет цвет, становясь чёрно-белым. Я неотвратимо просыпаюсь.

***

Педагог по уголовному процессу дождался, пока все студенты вернутся из сна в аудиторию. Теперь по плану следует обсудить увиденное сновидение. Специалист фирмы Oneironica, предоставивший оборудование и разработавший совместно с ним сценарий этого сновидения, уверял, что студенты должны были видеть примерно одинаковые сны. Незначительные отличия могли вызываться волевыми поступками, но специалист уверил, что постарался заблокировать эмоциональные реакции сновидцев.

– Все в сборе? Двигайтесь ко мне.

Семь парней и