не нужно прыгать с пятого этажа, просто доверься мне! — воскликнула бабочка, — Только не говори, что тебя и так всё устраивает, что ты не тоскуешь по ночам и не плачешь тайком, когда тебя никто не видит!

— Ладно, — наконец сдалась я, — Уговорила. Так куда мы идём?

— Скоро всё узнаешь, — ответила она.

Комната, нож для чистки картофеля и окно остались позади, в серой реальности. Воздух вокруг постепенно становился белым, но это не была привычная, до боли знакомая снежная белизна. Тёплый, сияющий, ослепительно-белый свет увлекал нас за собой. Я шагнула вперёд, поддавшись его зову, и вдруг начала падать.

— Лети! — закричала мечта.

— Но как? Я не могу! У меня нет… Крылья! — вдруг вскрикнула я, с лёгкостью взлетая вверх.

И теперь я могла лететь вверх и вперёд за ослепительным светом, туда, куда летела мечта.

Моя мечта была очень яркой и сначала я следовала за ней, не отрывая взгляда от удивительно прекрасных крыльев, покрытых разноцветными узорами. Её крылья казались настоящим произведением искусства. На них угадывались едва различимые очертания далёких стран, океанов и островов, загадочных городов с башнями, соборами и маленькими уютными кафе. Пейзажи и картины сменялись одна за другой, в них не было скуки и однообразия, всё дышало свежестью, новизной и близостью приключений. Вокруг нас, гигантскими бабочками, парили ещё чьи-то мечты. Их формы и окраска были настолько необычными, что я, засмотревшись, чуть было не потеряла из виду свою мечту. Все они летели в одну сторону: на ослепительно яркий свет.

— Куда мы летим? — крикнула я.

— Туда, откуда произошли все мечты.

Свет становился всё ярче, плотнее и ощутимее, казалось, наши крылья рассекают его, как воду серебристого озера, озарённого ярким солнцем. Он был таким манящим, оживляющим и целительным. Можно было дышать им и пить его большими глотками, крылья от этого становились сильнее, а старые раны переставали болеть. Я вдруг поймала себя на мысли, что пытаюсь вспомнить на какой ноге у меня был перелом. Раньше он нередко давал о себе знать противной ноющей болью, а теперь: «правая, левая, нет, не помню».

Мечты летели всё выше и выше, но я уже перестала любоваться узорами их пёстрых крыльев. Постепенно глаза привыкли к яркому свету, и я увидела, что под нами простираются великолепные пейзажи: величественные горные массивы, цветущие зелёные долины, поля и леса. От их невероятной красоты и самого ощущения полёта захватывало дух. Всё вокруг казалось совершенным, было полно ароматов жизни, цветения и свежести. Здесь не было ставшего уже таким привычным для меня снега и леденящего холода, повсюду царило лето, и приятное тепло нежно обволакивало тело. Вдруг мой слух настроился на неведомые раньше частоты, и я начала слышать непрекращающуюся ни на миг мелодию, которая проникала во все тайные уголки души, наполняя их светом и необыкновенной радостью. Постепенно мы приближались к чудесной поляне, полной благоухающих цветов, и вскоре я поняла, что мелодия не просто парит в пространстве сама по себе, как мне показалось сначала, но её издают прекрасные сияющие существа.

— Это же Ангелы! — вскрикнула я в восторге, но тут же забыла о них и вообще обо всём. Мои глаза окончательно адаптировались к яркому свету и, вдруг, я увидела Его!

Ангелы летали вокруг статного, ослепительно прекрасного Короля Вселенной, который и был источником света и звука.

Они пели для Него, и в то же время Он наполнял их чудесной мелодией. Наши взгляды встретились. В Его глазах было столько искренней радости и нежной любви, что моё сердце остановилось, а из глаз вдруг потекли потоки слёз. Сначала это были слёзы сожаления обо всём плохом, что было внутри меня, потом — я скорбела, что не понимала раньше, какой Он на самом деле. Но Любовь, из которой, казалось, состояло всё Его существо, наконец, заполнила меня до краёв и я начала смеяться от радости! А Он — засмеялся мне в ответ! Я чувствовала, как исцеляются раны души, как я прощаю и отпускаю обидчиков на свободу, как очищаются и наполняются светом самые мрачные и потаённые уголки моего сердца! Как вырастают и крепнут крылья за спиной… Я стояла и смотрела, смотрела, понимая, что большего блаженства и экстаза просто не существует, как смотреть в глаза своему Отцу… Королю… Любимому… Я окончательно запуталась в буре чувств и чудесных переживаний, попеременно ощущая себя, то маленькой девочкой, сидящей на коленях отца, то прекрасной невестой в объятиях возлюбленного, то подданным, склонившимся в благоговейном трепете перед могуществом Короля, но внезапно обнаружившим на себе венец и королевские одежды! Это было так необыкновенно… Как не было никогда раньше.

А потом началось что-то невероятное. Король запел красивую мелодию и вдруг остановился. Ангелы и Люди в белых одеждах подхватили Его мотив и продолжили. Потом каждый из них по очереди пел, начиная тему Короля, развивая её, сочиняя на ходу что-то новое, передавая следующему и так дальше и дальше, выше, сильнее, великолепнее, сложнее…

Король с удовольствием наблюдал за ними, слушал, а потом пел что-то другое, такое, от чего всё внутри сперва замирало в благоговении, а потом начинало ликовать. Снова и снова Ангелы и Люди подхватывали мелодии. Это было Вселенское торжество, которому вторили небесные сферы, галактики, звёзды и планеты. Даже у метеоритов были свои партии в этом небесном хоре, а я заворожённо слушала их чистые голоса. Через некоторое время вперёд вышла негритянка в сопровождении множества чернокожих Людей, одетых в белое, и это было так неожиданно! Несмотря на то, что вокруг было полно ангелов, серафимов и херувимов немыслимых видов и рас, появление негритянского хора почему-то сильно удивило меня. Они запели, и это было так мощно и зажигательно, что никто не смог устоять на месте, а я даже не успела по-настоящему осмыслить происходящее. Вдруг один из Ангелов подошёл ко мне, вложил в руку золотую палочку, усыпанную бриллиантами, и сказал:

— Дирижируй!

— Нет, нет! — воскликнула я смущённо, — Я не умею!

— Ты ведь училась! — улыбнулся он.

— Да, да, ты училась! — остальные Ангелы ободряюще закивали головами.

— Это было так давно, я уже всё забыла! — пыталась возразить я, тем временем удивляясь, откуда они могут знать о моей